Глухие рыдания.
- Ирэн, я обещаю. Но ты точно выйдешь раньше меня! Если найдешь моих сестер... дочерей лорда Эдварда Таррента, скажи им: их сестра Ирия ни в чём не виновата!..
- Обещаю! Но меня никогда не выпустят!..
Заскрипевшее окошечко явило лимонно-желтую постную рожу. Новую.
- Бери еду и воду. И кончай орать! - расщедрилась на непривычно длинную фразу очередная грымза в сером балахоне. Эти... дамы менялись уже раз пять или шесть. Очевидно, чтобы не успели сговориться с узницей. - Еще раз заорешь - переселишься в подвал! К голодным крысам.
Крысы уже не страшны. Люди - куда хуже!
- Связанная по рукам и ногам, - напомнила подробности монахиня. Не иначе - с той, первой, вместе сочиняли. - Через денек-другой то, что от тебя останется, из подвала и вынем! - Мымра расхохоталась, довольная собственной шуткой.
Девушка быстро приняла у сушеной воблы кашу, хлеб и кувшины с водой. Грязную заберут позже.
И облегченно вздохнула, когда окошко захлопнулось. Удостаивать такую ответа - много чести. И подобной серой мыши Ирия еще пыталась что-то объяснять? Да лучше всю жизнь молчать!
Когда-нибудь дочь лорда Таррента сроет этот монастырь! На Птичьем Острове будет симпатично смотреться рыбацкая деревня. Раз уж сад здесь не разбить - слишком холодно.
Особенно - ночами. Когда прочь бежит сон. И не дают покоя прощальные слова матери. Причем - еще не самые жестокие.
... - Я никогда никого не предавала.
- Ты в этом уверена?..
Почему "сестра Валентина" бросила напоследок именно это? Тогда узница решила: чтобы оставить последнее слово за собой.
Откуда же взялись сомнения потом? Ведь Ирия и в самом деле не предавала! Никогда и никого.
2
Сад...
Розы - алые, белые, золотые, синие. А еще - фиалки, крокусы, хризантемы, астры.
Вечнозеленый сад, а в центре - древнее святилище. В сияющей радуге прохладных фонтанов.
Лучезарный алтарь богини Любви. Самой светлой и доброй - среди Живущих в Светлом Ирии. И самой жестокой. Ведь нет ничего страшнее оскорбленной любви...
...Тает столь явственный аромат роз. Мерцает призрачный свет.
Бледный силуэт у серой стены. В тонкой руке - лунная свеча. А сквозь всё это - грязный обшарпанный камень.
Старые знакомые.
На сей раз Ирия даже не испугалась. А думала - здесь только местные невинно убиенные рано или поздно в гости заявятся.
Ну и пусть бы приходили. Лучше привидения, чем никого. Сходить с ума - так сходить. Можно подумать, сады и фонтаны снятся узникам в здравом рассудке...
