Вы — цель моя и желанье!
И близость к вам, любимые,
В ней вечное блаженство,
А даль от вас — огонь.
Безумен я из-за вас же,
И в вас всю жизнь влюблен,
И если вас люблю я,
Позора нет на мне.
Слетели с меня покровы
Как только я влюбился в вас;
Любовь всегда покровы
Срывает со стыдом.
Оделся я в изнуренье,
И ясно — не виновен я,
И сердце только вами
В любви и смущено.
Бегут, изливаясь слезы,
И тайна всем ясна моя,
Все тайны открываются
Благодаря слезам.
Лечите мои недуги:
Ведь вы — лекарство и болезнь.
А чье лекарство с вами —
Всегда в несчастье тот.
Свет глаз твоих изнуряет,
И меч любви мне смерть несет;
А сколько мечом страсти
Повержено людей!
Любовь свою не оставлю,
Утешиться не склонен я:
Любовь — мой путь, лекарство
И тайная краса.
О счастье глаз, что довольны
И радостны, смотря на вас!
О да, и ныне сердце
Любовью смущено!
Госпожа жилища, услышав эту касыду[17], воскликнула: «Ах, ах, ах!» — и упала на землю без памяти, разорвав на себе одежды. Тогда халиф увидел на ней следы от переломов и ударов бичами и крайне этому удивился. Привратница встала и брызнула водой ей в лицо, затем, принеся драгоценную одежду, одела ее. Все собравшиеся увидели это, и сердца их смутились, ведь никто не понимал, в чем дело и что произошло. В это мгновение халиф склонился к Джафару и сказал: «Не видишь разве эту женщину и следы ударов на ней? Я не могу больше молчать, пока не узнаю, что случилось с ней и теми черными собаками!» — «О, господин мой, — сказал Джафар, — они поставили нам условие, чтобы мы не говорили о том, что нас не касается! Иначе услышим то, что нам не понравится».
Затем госпожа воскликнула: «Ради Аллаха, сестрица, исполни свой долг передо мной и подойди ко мне!». И вторая женщина ответила: «С любовью и охотой!» — а после этих слов взяла лютню, прислонила ее к груди и, ущипнув струны пальцами, произнесла:
На разлуку жалуясь вам, что мы скажем?
А когда до тоски дойдем — где же путь наш?
Иль пошлем мы гонца за нас с изъяснением?
Но не может излить гонец жалоб страсти.
Иль стерпеть нам? Но будет жить возлюбленная,
Потерявшая любимого, лишь немного.
Будет жить она в тоске одной и печали,
И ланиты зальет свои слезами.
О сокрытый от глаз моих и ушедший,
Но живущий в душе моей неизменно!
Тебя встречу ль? И помнишь ли ты обет мой,
Что продлится, пока текут эти годы?
Иль забыл ты вдали уже о влюбленной,
Что довольно уж слез пролила, изнуренная?
Ах! И если сведет любовь нас обоих,
Будут длиться упреки наши немало.
И, услышав вторую касыду, госпожа жилища закричала: «Клянусь Аллахом, хорошо!» — и опустила руку, и разорвала свои одежды, как в первый раз, и упала на землю без памяти. А исполнившая стихи брызнула на нее водой и надела на нее вторую одежду, после чего госпожа поднялась и сказала своей сестре: «Прибавь мне и уплати мой долг сполна. Осталась только эта мелодия». И та снова взяла лютню и произнесла такие стихи:
