Женщина встала и надела свои одежды, и они вновь принялись за прежнее, и чаши некоторое время ходили между ними. Потом носильщик поднялся и, сняв с себя одежду, сошел в водоем, и они увидели его плывущим в воде. Он вымыл у себя под бородой и под мышками, и там, где вымыли женщины, а потом вышел, бросился на колени их госпожи и закинул руки на колени привратницы, а ноги — на колени покупавшей припасы. Показав на свой зебб, носильщик спросил: «О госпожи мои, как это называется?» — и все так засмеялись его словам, что упали навзничь, а одна из них сказала: «Твой зебб», — но он ответил: «Нет» — и укусил каждую из них по разу. «Твой аир», — сказали они, но он ответил: «Нет!» — и по разу обнял их.
Не переставая, они говорили носильщику: «Твой аир, твой зебб, твой кол», — а тот целовал, кусал и обнимал, пока его сердце не насытилось ими, а они смеялись и, наконец, спросили его: «Как же это называется, о брат наш?» — «Вы не знаете имени этого?» — воскликнул носильщик, и те ответили: «Нет». Тогда он сказал: «Это всесокрушающий мул, что пасется на базилике храбреца, кормится очищенным кунжутом и ночует в хане Абу-Мансура!».
Девушки так засмеялись, что опрокинулись навзничь, а затем снова принялись беседовать, и это продолжалось, пока не подошла ночь. Тогда они сказали носильщику: «Во имя Аллаха, о господин, встань, надень башмаки и отправляйся! Покажи нам ширину твоих плеч». Но тот воскликнул: «Клянусь Аллахом, мне легче, чтобы вышел мой дух, чем самому уйти от вас! Давайте доведем ночь до дня, а завтра каждый из нас пойдет своей дорогой». И та, что делала покупки, стала упрашивать сестер: «Заклинаю вас жизнью, оставьте его здесь, он нас повеселит! Кто доживет до того, чтобы еще раз встретиться с таким, как этот носильщик? Он ведь весельчаки остряк!». И те ответили: «Ты проведешь у нас ночь с условием, что подчинишься власти и не станешь спрашивать ни о чем, что бы ни увидел, и о причине этого». Носильщик охотно согласился, и тогда женщины велели: «Встань, прочти, что написано на дверях».
Он поднялся и, увидев на двери надпись золотыми чернилами «Кто станет говорить о том, что его не касается, услышит то, что ему не понравится», воскликнул: «Будьте свидетелями, я не стану говорить о том, что меня не касается!» После этого женщина, приведшая носильщика в дом, встала и приготовила ему еду. Они поели, потом зажгли свечи и светильники, подсыпав в них амбру и алоэ. Все четверо сидели и пили, вспоминая любимых. Потом пересели на другое место, поставили свежие плоды и напитки и продолжили беседу, выпивая и закусывая, смеясь и повесничая.
