Я подсел к нему — разговоров у меня накопилось. Главное, охота его предупредить в одном моменте, но так, чтобы не настроить в ненужном направлении.
— Один мужик в очках мне чудную байку рассказал.
Генка заулыбался, как автомобиль после мойки, — баек моих он наслушался.
…Якобы в каждом загсе заведены новые свадебные обряды, да все разные. Для проверки способностей к семейной жизни. Надо пройти четыре ступени. Первая: коли невеста сумела зажечь газовую плиту, а жених включить телевизор, то ничего, совместно выживут. Вторая ступень посложней: невеста должна сварить пельмени из пачки, а жених вбить гвоздь. Третья ступень и того лучше: невеста печет пироги, жених ремонтирует кран. А четвертая не всем под силу, зато семейное счастье обеспечено: невеста должна раздобыть джинсовые портки, а жених дубленку. В сельской местности обычаи другие. Там жених обязан заколоть поросенка, а невеста сварить бадью кваса. Но в одном районе и того пуще… На молодую пару налетели две женщины: одна в черном, другая в белом. И давай молодых дразнить да ссорить. Сперва все думали, что эти бабы представляют собой жизнь и смерть. А это теща и свекровь. Ну?
Генка мой не зеленым с дерева сорван — глядит на меня серьезно, сознательно. Знает, что у каждой байки есть своя гайка. Я приготовился к вопросам, чтобы давать уклончивые ответы. Не бухну же: мать Весты, мол, против тебя.
— Отец, я знаю… Мать Весты против меня.
— Откуда же? — очухался я.
— Веста сказала.
— И что намерен предпринять?
— Мне с Вестой жить, а не с матерью.
— Так-то оно так, да жить тебе, Гена, и с ее матерью, поскольку она от дочки неотделима.
Он сгрудил отвертки и бросил свою машину. Ждал моих дальнейших слов насторожившись.
— Лидия Аркадьевна против тебя, а ты ее поверни за себя.
— Как это «поверни»? — усмехнулся он.
— Вот тут, Гена, будет закавыка, мозгой шевельни-ка.
С молодым надо говорить равно. Не для воспитания, а, откровенно говоря, один возраст перед другим не имеет никакого превосходства. Ни старый перед молодым, ни молодой перед старым. Как, скажем, цветок и дерево, самосвал и легковушка… Те и другие хороши. И возраст — это всего лишь жизнь в разном времени. Генка живет для меня как бы в прошлом, поскольку я там, в двадцатичетырехлетии, уже был. Я для него живу как бы в будущем, поскольку в шестидесятилетии он еще будет. А вот, поди же, встретились в настоящем. Видать, как-то наше времечко пересеклось.
— Ген, ты на работе с чем имеешь дело?
