— У нас в бригаде автослесарь Кочемойкин, моторист Василий, шинщик Валерка, плотник Матвеич, окрасчик Николай да автоэлектрик Эдик. Не люди, а первый сорт!
Я передохнул, косясь на стол, — завуч глядит на меня с завидным интересом, хотя и вопрос на лице есть.
— Возьмем Кочемойкина. Дай ему полтонны железа да молоток — он единолично соорудит того самого робота, про которого товарищ ученый поведал. И робот Кочемойкина будет не только на грузовик взбираться, но при этом и песенки напевать. Мужик — золотые руки. Недостаток есть: живот у него такой, что им автобус возможно поддомкратить.
Ребята, конечно, завеселились. Ну и мне потеплее стало.
— Тогда почему он работает с автобусами, а не на заводе роботов? — спросил белобрысенький, улыбчивый.
— Отвечаю: чтобы доехать до завода роботов, надо сперва автобус иметь.
Вопрос, что был на лице завуча, разросся до восклицательного знака. Ученый глядит на меня обидчиво, будто я из его робота винтик вывернул. Механик с макаронки — между прочим, тощий и длинный, как макаронина, — остался при лице серьезном и как бы безжизненном. Только знатный бригадир улыбается и как бы намекает: мол, давай, Фадеич, шуруй.
— Теперь возьмем Валерку. Тоже парень — золотые руки, хотя иногда бывают как крюки. Так ему всего двадцать два. Что он делает по ночам? Изобретает вечный аккумулятор. Чтобы давал ток, пока не развалится. Недостаток есть: у него рот до ушей, хоть завязочки пришей.
— Так он несимпатичный? — жалостливо спросила девчушка с сережками.
— Это почему? У клоунов в цирке рты до ушей, а мы их любим.
— Вечный аккумулятор теоретически невозможен! — умненько крикнул сзади кто-то умненький.
— А ты приходи к Валерке и растолкуй.
Шуму в зале прибыло. Ребята вроде бы заспорили, только уж я не вникал, не до этого.
— Расскажу про Матвеича, плотника. К нему на квартиру заходить не советую. Такие рожи из дерева понаделаны, что волосы на голове дыбятся от страха. Но есть чучела и приятные. Дай ему бревно — вытешет ракету, дай полено — будет кукла, дай щепку — сделает ложку. Есть, правда, недочет: любит пиво бочковое.
— А что он у вас делает? — засомневался белобрысый хохотун.
— Кузова для грузовиков. Конечно, у него не кузова выходят, а чистые фаэтоны.
Скосился я на своих товарищей: завуч дробно и нетерпеливо постукивала карандашом по столу, будто я не выучил урок; ученый теперь глядел на меня так, будто я робот, позабывший все команды; макаронщик сидел хмуро, как макарон сырых поел; а знатный сборщик улыбается — весело ему, как и ребятам.
