Оказалось, что 10 лет тому назад, на основании межгосударственного соглашения между Польшей и СССР польская компания подрядилась построить для комбината ряд промышленных объектов. Соглашение 1987 года предусматривало освобождение от взаимных налогов субъектов-участников. Однако, когда СССР распался и появилась демократическая Россия, вместе с ней возникла новая налоговая система. Польские друзья продолжали строить как строили, полагая при этом, что ранее заключенное соглашение индульгирует их от фискальной нагрузки.
Однако наши налоговики не захотели с этим считаться, провели проверку польского подрядчика и в результате доначислили его местному представительству огромную налоговую недоимку, штраф и пеню.
Поскольку поляки строили для комбината, то туда же и обратились за юридической помощью. Юристы комбината помогли как могли – подали иск в арбитражный суд, но…
– Деточка, Вы же понимаете, суд первой инстанции нас не поддержал!
– Ой, как понимаю!
– Они не захотели считаться с соглашением 1987 года
– Понимаю!
– Таки, что теперь делать?
Я взял дело к производству, пригласил еще одного налогового юриста. Через какое-то время мы написали апелляционную жалобу. На этот раз суд освободил поляков от штрафов, а недоимку и пеню оставил в неприкосновенности. Экономическое положение польской стороны немного улучшилось, но не кардинально. Оставшаяся сумма поражала своей несуразностью. Контракт тем не менее продолжал действовать, стройка строиться.
К тому времени мы успели сдружиться с паном Станиславом. Оказалось, что он родом из Катовиц, учился в СССР, и давненько обитает на комбинате. Водку пан пил абсолютно наравне с российскими коллегами, любил анекдоты, использовал ненормативную лексику. В общем, почти обрусел. Но почти. Оставались в пане какое-то загадочное достоинство и повадка, отличающая его от всего прочего люда. И это было заметно даже невооруженным глазом. Одевался скромно, но элегантно, говорил размеренно, не торопясь, с мягким акцентом, при этом слова его звучали весомо.
У нас оставалась предпоследняя инстанция – кассационная. Вот к ней-то мы и готовились. Готовились, надо сказать, на совесть. Еще раз все перешерстили, добавили пояснений, фотографий строительных объектов, чьих-то показаний, ссылок на практику близкую и далекую. Несмотря на все усилия, прогнозы, да, и шансы наши были, мягко говоря, не очень.
Прибыв в ФАС мы зарегистрировались и стали напряженно ожидать. Наконец, нас пригласили в зал судебных заседаний. Пришла налоговая. На этот раз службу представляли трое лиц прекрасного пола из числа рьяных и бойких. Вообще, провинциальные налоговики в то время полагали, что они, являясь слугами государевыми, простых смертных могут душить и строить сколько душе угодно.
