Напичкали его Бог знает чем. Доехали до больницы, температура с сорока упала до тридцати шести. В приемной пожали плечами, но когда рассмотрели, глаза вытаращили – уникум, пару лет им такой ветрянки не привозили. Покатили в инфекционный бокс.
А вдруг… обмерло сердце, захотелось взвыть от страха. Закусила губу. Не сметь, дура! Даже думать не моги! Медсестра, глянув мельком, накапала пахучей какой-то дряни, протянула. Она проглотила, не чувствуя вкуса.
– Вот ваша палата, – остановились под вывеской «Бокс№5» – располагайтесь! – и уже запирала за ними дверь, оставив в четырех стенах, пропахших дезинфекцией.
Ольга всю ночь просидела у постели, суетилась, поправляла одеяло, трогала лоб. Все уже было в порядке, ей сказали, что опасности нет, но, неся бесполезную свою вахту, не на секунду не сомкнув глаз, она словно отбывала самой на себя наложенною повинность, и казалось, что именно в этом и заключается главная цель ее пребывания здесь.
Сперва даже не заметила, что они не одни. Детская кроватка в углу казалось, пуста, лишь ком одеяла белел посредине.
Сын заметался, попросил пить. Вскочила, налетела в сумраке на кроватку, и тут увидела. Спал ребенок, годков двух-трех. Странно. Таких малышей не оставляют в одиночестве в пустом боксе. Человечий детеныш – мальчик, девочка ли, не разберешь. Сопит себе в обе дырочки. Не до этого. Сашка. Больше всего она боялась, что завтра ее выгонят и оставят сына одного, как этого малыша.
Разъяснилось утром. Медсестра пояснила – девчушка из отказничков, зовут Викой.
– Из кого? – переспросила, тупая от бессонницы и нервотрепки.
– Отказничок. Из дома малютки. Уже на поправку пошла, пусть побудет пока, и вашему компания, кивнула на Сашку. Тот с утра был вялый, с трудом ворочал глазами, а после укола сразу заснул.
Ольга с сомнением посмотрела на малышку – всего-то пара прыщиков на мордашке, перевела взгляд на Сашку – на его физиономии не осталось свободного места – ветряночные язвы теснились одна на другой, и казалось, за ночь их только прибавилось.
– А мы ее не заразим?
– Что ей сделается. Переболела уже. Полежит с вами, давно бы выписали, да жалко. Тут питание, витамины ей колем. Кстати, это – вам. Развлекайтесь, – сестричка протянула пузырек с зеленкой.
Каждую язву надлежало прижечь зеленой меткой, не пропустив ни одной. Ни в коем случае не давать расчесывать, иначе шрамы останутся на всю жизнь.
Глянув на сына, Ольга заметила, что проще окунуть его в чан с раствором бриллиантового зеленого, чем покрыть россыпью точек каждый квадратный миллиметр кожи.
