Михна полез в лодийку.
— А я пока перевес установлю. Вот-вот пролет начнется.
Возбужденный предстоящим ловом, Святополк шел следом за кормильцем, шагавшим напрямую через кусты и колодины. Сзади княжича шагал, посапывая, здоровенный дружинник. Когда заросли были особенно густы, он вынимал меч и очищал княжичу путь. Но путь и правда оказался недолог. Вскоре они вышли на узкую просеку и в левой стороне, где блестела река, увидели Михну. Он молча махал им рукой, зовя к себе. Когда подошли к нему, он так же молча, жестами пригласил всех в крохотный скрадок[29] из веток, притулившийся у основания густой ели.
В тесном скрадке Варяжко что-то шепнул Михне, тот утвердительно закивал: понял, мол.
Михна разобрал лычные веревки, тянувшиеся от просеки в скрадок, расширил рукой оконце и поманил к себе Святополка.
— Гляди, княжич, — зашептал он ему на ухо. — Эвон две жерди стоят, а сверху эвон другая. Видишь?
— Вижу.
— А на верхней перевес подтянут, сеть такая. Утки летят по просеке от озера к реке. Как заслышим добрую стаю, дернем эту веревку. Перевес упадет, сеть раскроется — и стая наша.
Взволнованный Святополк кивал головой точь-в-точь, как только что Михна на берегу перед Варяжкой. Такое внимание княжича к лову понравилось Михне, и он сунул ему в руку веревку.
— Чуток натяни. Вот так. И жди знака моего. Как махну рукой, дергай что есть силы. Сможешь?
Святополк кивал головой, боясь заговорить и спугнуть торжественную тишину. В скрадке все затаились, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. В сухой примятой траве запищала мышь. Дружинник стукнул по тому месту кулаком. Михна покосился на него с неудовольствием: хоть шум и невелик, а мешает.
Но вот со стороны просеки донеслось частое тонкое посвистывание. Святополк напрягся, ожидая сигнала Михны. Тот это почувствовал и покачал отрицательно головой: нельзя. Тонкий слух Михны определил — всего две-три утки пролетели, не стоит перевес ронять. Он ждал стаи.
Посвистывая крыльями, пролетели еще две, потом три. Михна не шевелился. Но вот он вытянул шею, подался вперед и стал поднимать руку. Святополк понял — сейчас махнет. Но никто, кроме ловчего, еще ничего не слышал, — видимо, слух у Михны оказался острее, чем у всех.
Он махнул резко рукой, Святополк изо всей силы рванул на себя веревку. Там, на просеке, раздался мягкий шорох, и тут до всех донесся густой шум приближающейся стаи.
В какое-то мгновение стая врезалась в сеть. В скрадке услышали вслед за шумным ударом крик уток и трепетанье многих крыльев. Михна первым выскочил из скрадка и бросился к перевесу, доставая на ходу нож-засапожник. За ним побежали остальные.
