У Кати это все в голове не укладывалось. Она спросила у Настены адрес Венедиктовых, еще не зная, зачем ей это, и побрела по Советской, напряженно размышляя. Костя вряд ли стал бы бить стекла. Да и место такое странное – библиотека. Почему библиотека? И тут ее осенило. Вчерашний разговор со Степой на пляже! Она сказала, что ей больше нечего читать – и что ответил Степа? «Можно где-нибудь раздобыть». Это слово. «Раздобыть». Но как в библиотеке оказался Костя?
И Катя опять перешла на бег.
Она миновала две улицы и перекресток и остановилась перед невысоким забором из старого горбыля. Звонка нигде не было. Она робко вошла на двор и, встав на цыпочки, заглянула в окно. Сквозь тюлевую занавеску было видно, как Степа лежит на диване и смотрит какой-то боевик с Жан-Клодом Ван-Даммом. Катя постучала в окно. Степа встрепенулся и выглянул.
– Катя? – он был счастлив и обеспокоен одновременно, и постарался стыдливо прикрыть рукой непонятно почему расквашенную губу. – Заходи.
В доме, стараясь отдышаться, она быстро огляделась. Чистенько. Извечный ковер, прибитый к стене над кроватью. На трюмо ряд бутылочек и баночек, флаконов из-под лака для волос, пустых, но стоящих тут по деревенским представлениям о красоте. Заметно, что ни одну склянку из-под одеколона и туалетной воды в этом доме не выбросили за многие годы – все они были выставлены вдоль зеркала внушительной батареей. Рослые герани на узеньких подоконниках. Одна стена оклеена мягонькими обоями «под кирпич» – Катя встречала такие у многих знакомых и даже знала, что невозможно удержаться, чтоб не продавить их ногтем в каком-нибудь не очень заметном месте. На приоткрытой межкомнатной двери покачивался календарь на позапрошлый год с фотографией играющего мускулами Дольфа Лунгрена.
– Я не знал, что ты придешь… – промямлил Степа, спешно сгребая брошенные на диване вещи и запихивая их в шкаф.
– Где твой брат?
Степа замялся.
– Он…
– Я знаю, что он в милиции. Что вчера произошло, можешь толком объяснить?
– Наверняка уже весь поселок знает… – начал Степа. – Спроси кого другого.
– Весь поселок только судачит, – отмахнулась она. – А я хочу правду.
– Да? А тебе зачем?
Катя выдержала его взгляд, не дрогнув. И от этого Степа вдруг стушевался. Его глаза забегали.
– Зачем ему понадобилось бить стекло в библиотеке? – продолжила девушка. – Что он там хотел?
– Какая разница? – нервно дернулся паренек. – Сейчас мама придет…
– Мама не придет, она пошла в милицию, хлопотать за него, и ты это знаешь. – Откуда-то у Кати взялся такой напор, что она сама удивилась бы, если бы задумалась на сей счет. Она чувствовала во всей истории какую-то жуткую несправедливость, и не собиралась сидеть тихо.
