Покачав головой, Рафик стащил и отбросил оставшуюся на ней одежду в сторону.
— Хабибти, если бы я мог открыть иллюминатор на высоте сорока тысяч фунтов и выкинуть все это без разгерметизации самолета, я бы так и сделал.
Он посмотрел на Када:
— Разве ты не купил ей подходящее нижнее белье?
Кадир покачал головой:
— Только неглиже. Не вижу необходимости в том, чтобы она носила трусики.
Пайпер выплыла из своего чувственного тумана, когда осознала, что была совершенно обнажена, тогда как они оставались все еще полностью одетыми…ну, ниже талии.
Она застенчиво перекрестила руки.
— Ты не скроешь от нас свою грудь, Пайпер.
Голос Када походил на низкое рычание:
— Я хочу смотреть на тебя.
Раф был немного мягче:
— Ты такая красивая, хабибти. Позволь нам увидеть тебя во всем великолепии. Ты поймешь, что Кадир становится невыносимо капризным, когда не получает то, чего хочет. Ты действительно хочешь, чтобы он начал дуться, вместо того, чтобы получить удовольствие, которое я обещал?
У нее был выбор. Она могла сбежать из постели и найти эту дрянную пару нижнего белья, или же могла стать той Пайпер, которой хотела быть. Храброй. Бесстрашной. Готовой принять любой вызов. Девушка прикрывалась своей ответственностью в течение многих лет. На самом же деле, ею владел страх. Теперь она понимала это.
Пандора пряталась за своей застенчивостью, и что получила взамен?
Жениха, который бросил ее, едва поцеловав. Конечно, перспектива остаться с разбитым сердцем пугала ее. Раф и Кад уже обладали эмоциональной властью над ней. Но, по крайней мере, она могла испытать хоть что-то.
Пайпер прижала руки к бокам и была вознаграждена солнечной улыбкой Кадира. Он прижался к ней ближе, накрывая ее губы своими в нежном, легком поцелуе:
— Спасибо, хабибти. Не хочу, чтобы нас что-то разделяло. А теперь, попроси Рафа о том, чего ты хочешь. Нам нужно услышать, как ты это произносишь вслух.
Пайпер нахмурилась:
— Вы и так знаете, чего я хочу.
Она просто не могла это озвучить.
Кад пожал плечами:
— Я очень непонятливый человек. Можешь спросить моих братьев.
Скорее уж очень коварный. Его брат согласно кивал, отстранив того, и придвинувшись к местечку между ее ножек. Потребность вспыхнула с новой силой, когда Раф вновь коснулся ее плоти, заигрывая пальцами с волосками на ее киске.
— Он не слишком умен. Ты сама это поймешь. Он станет наихудшим... партнером из всех нас.
— С этим я не соглашусь.
Голос Када звучал почти оскорбленно. Рафик наклонился, опуская лицо прямо в ее женскую сущность, и неторопливо выдохнул.
