— Хабибти, позволь мне помочь.
Раф наклонился, потянувшись к ней, словно изящный бог, сжалившийся над простой смертной. Пайпер покачала головой, отползая прочь и не желая на него смотреть:
— Я в порядке. Мне очень жаль. Я ошиблась.
Это было глупо. Так по-идиотски. На глаза навернулись слезы. Конечно же, он ее не хотел. Джонни говорил ей, что она не была сексуальной. Она просто не слушала. Вместо этого, Пайпер поддалась желанию. Томительной жажде. Мечтала о том, чтобы украденный раннее сладкий поцелуй перерос в нечто большее. Ей следовало оставаться реалисткой. Состоятельный, умный, потомок королевской семьи... такой человек, как Раф, мог смотреть на нее лишь с жалостью.
Ей было жизненно необходимо, чтобы он ушел, или еще лучше - уйти самой. Она была здесь не к месту.
— Что случилось? – из ниоткуда появился Кад, он склонился к ней, на его лице был написан практически животный ужас.
— Пайпер, что случилось? Тебе больно?
Она подняла руки, отстраняясь от мужчин, и до сих пор не желая встречаться с ними взглядом.
— Я в порядке. Просто хочу собрать свои вещи и найти комнату поменьше, чтобы устроиться на ночь.
Она так и сделает. Возьмет свои вещи, вместо всей той роскоши, что ей накупили братья. Восхитительная постель и кружевная сорочка вскружили ей голову, создавая иллюзию того, что она стала красива, и теперь представляла собой лакомый кусочек для Рафа. Но она ведь не была красавицей. Высокие каблуки делали ее ходячей катастрофой, а не сексуальной сиреной.
По прибытии, она найдет какой-нибудь торговый центр в Безакистане и купит себе практичную обувь. На плоской подошве. Обувь, которая не заставит ее чувствовать себя роковой женщиной.
— Это твоя комната. Я приготовил ее для тебя. Не просто сделал распоряжение для слуг, а выбрал все сам. Тебе не нравится?
До сих пор стоявший на одном колене, Кад протянул ей свою руку.
— Она прекрасна.
Девушка подтянулась, залезая на кровать, но шелковое одеяло выскользнуло из-под нее, и она скатилась обратно, прямиком в ждущие руки Када. Да что за черт.
— Я в порядке, — отрезала она.— Меня можно отпустить.
Кад не послушался. Без малейшего труда удерживая равновесие, он легко поднялся на ноги, держа ее на руках и ни разу не опрокинув. Он так и стоял, прижимая ее к себе.
— Я так не думаю, Пандора. Я мог бы бесконечно носить тебя на руках, даже если бы ты обрушила на планету несметные бедствия.
Мужчина поддразнивал ее с легкой сексуальной усмешкой, но теперь это неважно. Возможно, они находили ее необычайно забавной и очаровательной. Но, каким-то образом, от этого ее унижение лишь возросло, глаза наполнились слезами:
