Как ни странно для оскорбленного человека, Калу сделал вид, будто не замечает юношу в черной одежде. Слуга прошел к Константину, низко поклонился и сказал удивительно спокойным голосом:
– Мой друг, простите за то, что сомневался в том, что вы омеле чести. Каждое ваше слово и действие было направлено в защиту людей, как бы это не отрицало вашу необычную природу. Я виноват в том, что не до конца верил вам. Возможно, то, что произойдет дальше, замарает ваши принципы, но для меня вы всегда будете примером чести, – юноша сделал глубокий вдох и выдох, в глазах заблестели слезы, – я не знал твоего отца Константин, но князь создал не чудовище, а сложное существо, в котором осталась человечность. Именно поэтому я хочу стать следующим. Да, у меня есть выбор. Да, я могу выжить и остаться человеком. Но как я могу жить, зная, что моя семья никогда не будет жить в безопасности? Сама мысль, что мне будут навязывать мнение люди, которые выдают себя за омеле, противна. Прошу тебя, мой друг, – Калу положил ладони на плечи принца тьмы, – одна жизнь всего лишь маленькая жертва, чтобы остановить настоящее чудовище.
– Обратной дороги не будет, – строго сказал Константин.
– Я прекрасно понимаю, – тоже строго произнес человек.
– Сделай шаг ближе, – попросил омеле, показывая острые резцы вместо зубов.
Тринадцатый хотел подойти к мужчинам, но мягкие пальчики Кристины аккуратно легли на его широкое плечо. Миледи кокетливо наклонилась к лицу механического омеле и что—то очень тихо сказала. Человек вздрогнул, но повиновался. Сбитые с толку люди стали подавать друг другу знаки, но тринадцатый жестом приказал не двигаться.
Ловко всех провела миледи – внушила человеку зайти в круг, когда отравленное тело упало на пол, взять за шиворот Калу и отдать ей. Так же ловко воспользовалась она моментом, когда шел диалог между сторонами. Незаметно для всех она отключила механизм возле гробницы, который поддерживал невидимое поле, сдерживающее в центре перворожденного.
– Благодарю, – улыбнулась омеле, по—хозяйски перебросила человека через плечо и немного подумав, добавила, – и прощай, Константин…
***
…Резная секундная стрелка оказалась на вершине числа двенадцать. Старые городские часы ударили раз – в городе часов наступало утро. Город медленно просыпался, радуясь, что его жители смогли пережить еще одну ночь без происшествий.
На улицах Даль стали появляться первые дневные экипажи. Люди заспешили по делам утренним, стайки детишек быстро семенили в школы или мастерские. Прохожие проходили, пробегали, проезжали мимо мрачной башни городских часов, что годами никто не посещал.
