Подобное не слишком удивило меня — человек, который прожил здесь около шести лет, может не только это, но на всех остальных это произвело эффект.
Боль в голове угомонилась, и я вернулся за стол. Мясо остыло, дразнящий ароматный запах пропал.
Ирина с Дэном ушли спать, Вит с Дианой курили невдалеке. Через некоторое время ушел Клим. За столом сидели нахохлившийся Игорь и Ольга. Я поймал себя на мысли, что мне все время хочется смотреть на ее лицо, в ее глубокие синие, как безоблачное небо, глаза.
Я взглянул на Ольгу:
— Вина?
— Только чуть-чуть.
Вино принес Клим, тоже собственного приготовления. В нем нет ни капли воды, сказал он, только виноградный сок. Вино и в самом деле имело необыкновенно легкий терпкий вкус и по цвету напоминало играющий в солнечных лучах рубин.
— Игорь? — Я вопросительно посмотрел на Гуфи.
— Я лучше водки выпью.
— Плохо не будет?
Игорь надул губы и замотал головой. Я пожал плечами и плеснул ему водки.
На небесной тверди заблестели первые льдинки звездочек, весело подмигивая друг другу.
Ольга сделала маленький глоточек и спросила:
— Дима, а ты живешь с родителями?
— С матерью. Отец умер. Сердце. — Я допил пиво в стакане и наполнил его заново.
Ольга растерянно заморгала глазами:
— Извини, я не знала…
— Ничего, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно равнодушнее.
Игорь настороженно следил за нашей скупой беседой, после чего поднял рюмку.
— За длинноногих блондинок! — чокнулся я с ним.
Ольга несмело протянула мне свой стакан, и я слегка коснулся его.
— Ты имеешь в виду Диану? — с трудом выговаривая слова, спросил Игорь.
— Ребята, мы идем спать! — крикнула Ди. В темноте, очертив полукруг, мелькнула ярко-красная точка выбрасываемого окурка.
— Нет, Гуфи, не Диану, — вздохнул я.
— Не называй меня Гуфи! — неожиданно визгливо выпалил Игорь, привстав со скамейки. — У меня есть имя, если ты еще не забыл!
Я промолчал, про себя решив никогда не называть его этой глупой кличкой.
Стало холодно, и Ольга надела свитер.
— А у меня тоже отца нет, — вдруг упавшим голосом сказал Игорь.
Мы с Ольгой озадаченно переглянулись.
— А с твоим-то что? — Я подцепил кусок свинины, ставший уже почти ледяным.
Игорь снял очки.
— Что? — усмехнулся он, и, честно говоря, мне не понравилась его усмешка. — Мой папаша мотает срок на зоне. Не знаю, может, его и в живых уже нет. Так-то.
За столом воцарилась тишина, которую нарушал лишь шелест ночных мотыльков, вьющихся у подвешенной к потолку беседки лампы, да далекий шум прибоя.
