— Еврей в России больше чем еврей, —
И сразу став, как будто, выше ростом,
Он так сказал и вышел из дверей;
Вдали маячил призрак Холокоста.
Но на раввина поднялся раввин,
Разодралась священная завеса.
Он бросил взгляд вниз по теченью спин
И хлопнул дверцей мерседеса.
Вослед ему неслося слово «Вор»,
Шуршал священный свиток Торы,
И дело шил швейцарский прокурор,
И наезжали кредиторы.
В Кремле бесчинствовал полковник КГБ,
Тобой посаженный на троне,
Но закрутил он вентиль на трубе
И гласность с демократией хоронит.
Застыла нефть густа, как криминал,
В глухом урочище Сибири,
И тихо гаснет НТВ-канал,
Сказавший правду в скорбном мире.
Всё перепуталось: Рублёво, Гибралтар,
Чечня, Женева, Дума, Ассамблея,
На телебашне знаковый пожар...
Россия, лето, два еврея.
