в этом измерении ходит или в другом?»
Наутро я обнаружил, что молнии моего рюкзака аккуратно открыты, а его содержимое разложено рядом на полу. Как будто кто-то из любопытства решил посмотреть, что я с собою вожу. Ничто из вещей не пропало, но был надорван пакет с черным зубным порошком из золы коровьего навоза, который я купил в Индии, и кто-то острыми мелкими зубками надкусил и разорвал один из трех мячиков для жонглирования (я купил их во время одного из своих семинаров в Лондоне и использовал, чтобы, жонглируя, отдыхать от работы с компьютером, отвлекать мозг от всякого рода проблем). Многие друзья спрашивали, что находится внутри этих ярких мячиков, судя по ощущениям, наполненных какой-то крупой? Мне и самому было интересно узнать, что там внутри, но для этого пришлось бы повредить мячик и – и теперь любопытный ночной гость это сделал. Оказалось, что внутри находятся цельные нешлифованные семена проса. Удовлетворив свое любопытство и увидев, что внутри нет ничего интересного, ночной «некто» положил мячик рядом с остальными вещами. Мне очень захотелось увидеть того, кто это сделал, и вечером того же дня такая возможность мне представилась.
В тропиках темнеет рано – уже в семь часов. Я был один в номере и после нескольких часов работы на ноутбуке, который мне разрешили использовать, решил чуть-чуть расслабиться. Желая отвлечься, я прилег с ноутбуком на кровать, чтобы почитать сохраненные на нем детские шутки и анекдоты. Я, наверно, лет двадцать уже не читал и не слышал смешных детских анекдотов, которые мы с друзьями в детстве часто рассказывали друг другу, и теперь с каждой минутой моя улыбка становилась все шире, затем я начал хихикать, а еще спустя какое-то время, войдя во вкус, стал громко смеяться. Когда я прочел о том, что песня одного известного российского исполнителя «Не сыпь мне соль на рану, она еще болит!» – это песня надкушенного помидора, я начал хохотать во весь голос. И в этот момент из-за кровати около моих ног высунулась небольшая головка размером с кулак, с вытаращенными от изумления глазами и торчащими как у той-терьера ушами. «Над чем он так сильно смеется?» – читалось во взгляде этого существа. Если бы я тогда повел себя более спокойно, возможно, нам бы удалось пообщаться, но от неожиданности я так подскочил на кровати, что «той-терьер» в ту же секунду исчез под ней. Я мгновенно опустил голову под кровать – никого!
Все двери были плотно закрыты. Помимо стеклянной стены, окон в номере не было. Четырехзвездочный отель – мраморный пол, никаких щелей или дыр в стенах. Я обшарил каждый сантиметр номера, отодвинул от стен комод, тумбочки, вытащил из них все до единого ящики – никого!.. В принципе я и так знал, что домового искать бесполезно: он, как и все жители половинчатых измерений, показывается только тогда, когда сам этого хочет – в том облике, который считает подходящим… После этого случая я его больше не видел и не слышал – хотя он еще два раза разрывал блестящие упаковки обезболивающих таблеток, которые я положил в выдвижной ящик комода, – я принимал их после «знакомства» с морскими ежами. Вот такой любопытный домовой встретился на моем пути. Возможно, любопытство у него вызвал только я – любопытный до необычных вещей: «чудеса чаще всего происходят в жизни тех, кто открыт чудесам».
