Некрасова Л. День рождения | страница 41

А дедушка должен был ответить: «Знаю, знаю, моей внучки».

И вот Мака, неслышно ступая босыми ногами по гладкому полу, пошла к дедушке. Он, наверное, не ложился спать. Он так и сидел одетый, в своем кресле, спиной к Маке. Мака, не дыша, подкралась к дедушке. Вот уже ее ладошки легли на дедушкины глаза.

— Деда, деда, а чьи… — и вдруг Мака отдернула свои руки.

Дедушкино лицо почему-то было твердое и холодное…

Когда днем за дедушкой пришли немецкие солдаты, строгая мама с сухими глазами широко распахнула перед ними дверь, и они увидели вытянувшегося, лежавшего дедушку. Дедушка умер. Дедушкино сердце перестало биться. Он лежал совсем тихо, чуть-чуть нахмурив белые брови.

Немцы промямлили что-то, топчась у дверей. Из-за их спин выглянул Борька.

— Как собаку… — сказал он. — Не хоронить. Как собаку… — И спрятался опять за немецкие спины.

Мама ходила и просила коменданта. Но ее выгнали. Борька сказал вдогонку ей:

— А газеты мы все-таки найдем. И портрет. И знамя.

Уже когда стемнело, мама достала спрятанные газеты. Она расправила их. Она вынула портрет Ленина, она достала и красный флаг. Мака сидела на дедушкином кресле и смотрела, как мама складывает все в аккуратный сверток.

В комнату молча, тихо ступая на полу, вошел Зейдулла.

Мама протянула ему сверток.

— Возьми, Зейдулла, голубчик! — сказала она.

Тихие темные фигуры вошли в дедушкин дом. Сняв шапки, встали около дедушки его друзья и ученики.

Зейдулла держал в руках лопату. За плечами у него блестело дуло винтовки. И Мустафа стоял рядом с ним.

— Мы похороним тебя, учитель, — сказал Зейдулла. Он закрыл дедушку красным флагом, и несколько человек подняли дедушку. Мама и Мака, крепко держась за руки, шли за ними. Тихо прошли из дома в насторожившийся сад, потом по дороге в гору.

Луна спряталась за тучами, и в темноте, не разговаривая, неслышно ступая по траве, дедушку принесли на татарское кладбище. Каменные плиты обступили их, невысокие татарские памятники светлели между людьми. Обнажив головы, татары окружили только что вырытую могилу. Мама встала у края ее, прижимая к себе Маку.

— Прощай, учитель! Мы отомстим за тебя, — тихо сказал Мустафа.

Тяжелая земля посыпалась на дедушку, на закрывавший его красный флаг.

Немцы прислали в дедушкин дом сонного офицера со слипшимися глазами. Он вошел в комнату, хлопнул тонким хлыстиком по своему рыжему сапогу, попробовал разлепить свои глаза, поковырял их пальцем и сказал:

— Э-э… — Потом он минуточку подумал и сел в дедушкино кресло.