– Женщина? – заинтересовался Михаил. – Та самая Никас, которая сделала огромную ставку на обвал акций?
Моисеев молчал.
– Так вот откуда у нее деньги. А еще она рассчитывала на чудовищную панику. И если бы сегодня на митинге произошел теракт… – Давыдова осенило. – Черт! Она знала о взрыве! Поэтому и пошла на риск.
– Какая Никас? – недоумевала Дина.
– Надо сообщить ФСБ. Дина, у тебя есть телефон Григорьева.
Телефонный звонок застал полковника Григорьева на въезде в подмосковные Люберцы. Обезвреженная на митинге террористка оказалась больной женщиной со сдвинутой психикой. Полковнику потребовалось недюжинная выдержка, чтобы из словесного потока о загубленном сыне выудить крупицы ценной информации. Взрывным устройством обиженную на весь свет женщину снабдила школьная учительница сына по имени Фатима. Как только прозвучало знакомое имя и слово «учительница», расследование пошло в новом темпе. Оперативники выяснили, что учительницу зовут Фатима Шарипова. Уже получена ее фотография. Проверка по базам данных показала, что живет она под чужой фамилией. Были установлены место жительства Шариповой, марка и номер автомобиля, которым она владеет.
Сейчас Олег Александрович ехал по адресу неуловимой террористки Фатимы. Туда же параллельно выдвинулся спецназ ФСБ.
– Слушаю! – Григорьев, не глядя, схватил трубку.
В последние полчаса он получал отчеты из подразделений, задействованных на вокзалах, в аэропортах и на магистралях, ведущих из мегаполиса. Однако на этот раз звонил другой человек. Полковник посмотрел на дисплей – номер Динары Кузнецовой, а говорит Михаил Давыдов. Неразлучная парочка!
Давыдов говорил взволнованно и сумбурно:
– Олег Александрович, за взрывом на митинге стоит женщина.
– Мы вязли ее, ты что, забыл?
– Это другая женщина. Умная, хитрая. Она всё рассчитала. Она знала, что будет взрыв.
– Давыдов, ты что-нибудь конкретное можешь сказать?
– Ее зовут Никас.
– Никас? Это скорее мужское имя. Впрочем, у нее много имен.
– Вы о ней уже знаете?
– Лучше скажи, что знаешь ты?
– Она хотела создать панику в стране, чтобы инвесторы стали выводить деньги.
– Это называется дестабилизацией. Каждый громкий террористический акт преследует эту цель. Что-нибудь еще?
Давыдов замялся. Григорьев увидел, что водитель сворачивает к жилому дому, и поторопил собеседника:
– Ну, не томи!
– Да собственно всё.
– У меня нет времени, – прервал разговор Григорьев.
Машина остановилась в темном дворе. Олег Александрович вышел, к нему подбежал командир спецназа.
