Осадчий бросился к портфелю, перерыл бумаги и нашел листок с подсмотренным паролем Ольги Вилисовой. Он тщательно нажимал клавиши, сверяясь с бумажкой. Потом поднял указательный палец и, затаив дыхание, опустил его на клавишу ввода.
«ПАРОЛЬ НЕВЕРНЫЙ» сообщила бездушная машина.
Рычание раненного зверя прокатилось по комнате. Широкий взмах руки – и тяжелая бутылка грохнулась на пол, закрутилась, рисуя лоснящуюся спираль галактики на светлом паркете.
– Это он! Это гаденыш Давыдов мне помешал. Ника предупреждала! Только айтишник, сволочь, могла обрубить мне доступ. Где он? Куда смотрит полиция!
Осадчий схватился за телефон и набрал «02». Как только прошло соединение, он затараторил:
– Я хочу сообщить, что убийце Давыдову помогает Динара Олеговна Кузнецова. Я знаю ее адрес. У меня есть ее фотографии, телефон! Я уже говорил об этом, а вы…
Девушка спокойно выслушала гневную тираду о бездействии органов полиции и потребовала представиться. Затем она обратилась к базе данных и огорошила Анатолия Сергеевича:
– Михаил Давыдов с розыска снят.
– Что это значит? Его уже взяли?
– Комментариев по уголовным делам мы не предоставляем.
– Я уверен, что он на свободе! Почему его не ищут?
– Обращайтесь в прокуратуру, – посоветовала оператор, заканчивая разговор.
Осадчий вскочил и яростно пнул упавшую бутылку. Даже самое дорогое виски ему сейчас не поможет. Боль от неудачи может притупить только ударная доза наркотика.
Гендиректор «Бригантины» позвонил Нике и сообщил о случившемся.
– Сколько? Сколько ты уже перевел? – холодно спросила она.
– Почти сто тридцать лимонов.
– Хорошо.
– Но там осталось еще двадцать семь. Двадцать семь миллионов баксов, которые должны стать нашими!
– Ты отлично поработал, мой славный гений. Я знаю, что делать. Жди меня. Я приеду, и мы решим вопрос. Только ничего не предпринимай.
– Снежок. Не забудь привезти снежок.
– Ну конечно, мой славный. Тебя ждет награда. Я уже в пути.
Истеричный голос ораторши на сцене сменился мужским баритоном. Он вещал повелительно, с вызовом и плохо скрываемым хамством. Так говорили чиновники, когда Тамара Ивановна обивала пороги кабинетов, пытаясь призвать к ответу виновных в смерти ее сына. Так говорил и военный прокурор, зачитывая протокол, по которому выходило, что ее сын Петя поскользнулся в армейском туалете и неудачно ударился головой.
Петя погиб в армии в мирное время далеко от горячих точек. Его забрали на год молодым и здоровым, а вернули через два месяца в цинковом ящике. Ей показали только его лицо, которое она не сразу узнала. Изможденное, пропитанное болью.
