Заплатив таксисту, Майк зашел в домик, поднялся по ржавой металлической лестнице. Шум его шагов был настолько громким, что дворняги моментально проснулись и залаяли, оживив грязный пустырь.
— Осторожно — притормозил Майка тип в красной футболке с кучей мелких ожогов на лице, — Дай этим тварям подремать. Так они будут лучше чувствовать себя днем! — сморозив зловещую бессмыслицу, незнакомец спросил полицейского, — Как поживают господа-копы? Все такие же правильные или уже показали истинных себя?
Майк, проглотив слюну, ответил:
— Да все в порядке — а затем и сам решил полюбопытствовать, — Светляка здесь нет. Где же он?
— У поджигателя делишки. Важные, знаешь ли, раз он пропустил встречу со своим братиком — тип имел в виду себя, на самом деле являясь пироману не более чем другом, — Но тебе-то какая разница? Помнится, ты ему никто…
— Конечно, никто — Майки не стал спорить, — Но меня заботит невыполненное обещание. Деньги… где? Ради кого я рискую свободой?
И тогда сообщник Светлячка напомнил копу:
— Ради сестры. Забыл? Ты рискуешь ради сестры. В отличие от нашего босса, твои близкие все еще живы, пока что…
— Вот именно, что пока что… Девушке срочно требуется операция, а денег по-прежнему нет. Вы гарантировали, но… Пока все остается на уровне слов.
— Получишь, только не ной — обещания преступника почти вернули Майку веру в лучший исход, — Более того, они сейчас здесь. А расспрашиваю тебя столь подробно только для того, чтобы убедиться, что ты все еще стоишь на стороне справедливости и не притащил своих дружков из полиции. Мне, знаешь ли, не нужны хвосты, а пиромана я не сдам, даже если меня повяжут…
Бёрк с огромным увлечением слушал их задушевную беседу. Слушал и не верил…
Точнее отказывался верить.
— Стой! — полицейский притормозил напарника, когда тот, пройдя двор, добрел до проезжей части.
Майк застыл, то ли от испуга, то ли от неожиданности. Но внезапное появление Уолтера не сулило ничего хорошего, по крайней мере, так он полагал. Уолт, сказать честно, совсем неожиданно для Майка, раскрылся как человек, которому можно верить, что можно сказать лишь о некоторых людях, далеко не обо всех.
— Мир не белый и не черный — Майк посмотрел то ли на друга, то ли на врага и попытался додуматься, кто же он ему, — Ты его не изменишь. Мир серый. Так было с самых первых мгновений его существования.
— Ну, ты мне еще что-нибудь про изучение нравственных категорий и ценностей расскажи! — развел руками Бёрк, а потом потребовал от напарника, — Объясни, почему ты всем врешь? Всем, кого знаешь! Зачем ты связался с отморозками?
