— Сначала раскрой папку, Шувалов. Я тоже многое узнал за последние дни, и про твои неприятности не говорил не ради красного словца. Бери, открывай! — В голосе Вербицкого ощущалась уверенность. — Прочти хотя бы первую страницу.
Антон развернул протянутые материалы. Под обложкой лежало заявление Вербицкого в прокуратуру Москвы. В пространном тексте Вербицкий псевдонаучным языком извращенно, но весьма убедительно, объяснял, что именно проделал Шувалов с мозгом его жены, чтобы отправить ее на тот свет. Он называл его действия умышленным убийством и требовал возобновления расследования в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
— Прочел? Теперь слушай. Либо ты помогаешь мне излечить фигуристку, либо эта бумага окажется в прокуратуре.
— Ты знаешь, что это ложь!
— Прокуратура не любит извиняться. Она ухватится за возможность тебе отомстить.
— Я найду способ оправдаться.
— Сколько это займет времени? Год?
— Сколько потребуется.
— Не думал, что ты любитель сражаться с ветряными мельницами. Ученые ценят свое время.
— Поэтому — уходи!
— Ты отказываешься помочь замечательной спортсменке? А где же твое сострадание?
— Я не врач.
— Тебе наплевать на престиж нашей страны? Ну, да, ты собираешься свалить за рубеж. Только учти, возобновление уголовного дела автоматически сделает тебя не выездным. Помоги молодой девушке, и лети на все четыре стороны. Иначе…
Вербицкий зловеще умолк. Шувалов понял, что его припер к стенке человек, умеющий и любящий мстить. «Борьба или компромисс? В конце концов, речь идет о добром деле». Антон уныло пролистнул несколько страниц истории болезни.
— А если у меня не получится?
— Надо, чтобы получилось. И получилось хорошо. Это непременное условие нашей сделки.
— Я не уверен в успехе.
— А ты подумай. Ведь думать у тебя получается гораздо лучше, чем грубить. — Вербицкий фамильярно похлопал Шувалова по плечу. — Завтра я с тобой свяжусь. Не пропадай.
На плите булькал недоваренный суп, грозясь перелиться через край кастрюли, из крана текла вода на недомытые овощи. Ольга Шувалова сжимала в мокрой руке телефонную трубку. Ей только что позвонила Валентина Федоровна Рашникова. Вездесущая ассистентка Леонтьева огорошила новостью:
— Антон подал документы на визу. Он уезжает работать заграницу.
— Зачем? — растерянно откликнулась Ольга.
— Не зачем он уезжает, а от чего? Об этом надо думать.
— Я… мы с ним в последнее время…
— Да всё я про вас знаю! Поэтому и звоню. Ведь тебе он не скажет.
