Полковник Белов опустил четырехсантиметровое боковое стекло. Шел мелкий дождь. Бронированный гелендеваген, похоже, надолго засел в пробке на Каширском шоссе. Дым сигареты без фильтра оказался крепким, почти без аромата и ничем не напоминал «Кэмэл» из табачной лавочки в Будапеште. Может быть, эта пачка была слишком долго открыта, сигарета слишком сухая или просто годы уже не те. Пробка двинулась, сигарета, мелькнув искрой, прилипла к мокрой дороге, Сергей Емельянович кнопкой поднял окно и набрал адмирала Новикова по закрытому каналу.
Греческий пилот первым заметил силуэт сухогруза на горизонте и жестом указал на него Ершову. Низко, почти касаясь волн, гидросамолет продолжил полет в этом направлении.
«Если все получится, пойду во флот, — думал Сергей, разглядывая небесно-синий аквамарин воды Средиземного моря, — плавать я умею».
До сих пор он официально служил в артиллерии, заместителем начальника штаба кадрированного полка в Забайкальском военном округе. Китель с пушечками он не надевал даже на 23 февраля. Адмирал Новиков предлагал оформиться к нему во флот и даже обещал квартиру в Москве. Если этот металлолом окажется ценным грузом, можно будет подумать. Тогда на радостях может и дадут что-нибудь, а не объявят благодарность с занесением в личное дело. Совместно нажитую двушку на Алтуфьевском шоссе Сергей оставил Вике.
Дежурного офицера-дублера в боевой части заставляла нервничать не только картинка на дисплее, но и мысли о том, что он больше никогда не увидит, как две европейских красотки, блондинка и брюнетка, тянут через длинные трубочки малиново-красную в лучах морского заката сангрию из запотевшего стеклянного трехлитрового кувшина. На мониторе радара из-за эхо-сигналов от морских волн точка гидросамолета часто мельтешила, хотя Sea Hawk плотно его «держал». Еще четыре минуты, и пилот вертолета визуально возьмет зону на монитор.
Движение на Каширке продвинулось метров на двести и снова стало как вкопанное. За окном шел серый противный московский осенний дождь. «Зеленая» линия Новикова все время занята. Полковнику снова пришлось ждать. А ждать и опаздывать он не любил больше всего на свете. «Пол жизни чего-то ждешь. А при этом пол жизни и проходит мимо», — Белов не неврничал, а просто хотел поторопить события.
«Сигарка, очки от солнца — почти вылитый греческий пилот, могут и перепутать, — Сергей опустил солнцезащитную шторку. — Хотя вряд ли. Бороды-то нет».
Их самолет летел низко, так, чтобы от разгоняемых волн шли дополнительные помехи на следящий радар.
