Я сидел и монотонно твердил это короткое имя — звонкое, задорное, похожее на боевой клич, очень подходящее этой непоседливой девчонке, — понимая, что сестра не откликнется уже никогда. И перед глазами стоял этот самый символ, нарисованный на стене кровью. Моей кровью.
За считанные секунды дом наполнился посторонними людьми, деловитой, будничной суетой, но я всего этого не видел. Мой мир, сжавшийся до холодной ладошки в руках и красного рисунка на стене, просто не мог вместить что-то ещё: он бы попросту взорвался, прихватив за собой сознание и разум. Потом этот мир расширился на чей-то возглас.
«— Вашу ж Силу! Мальчишку-то выведите отсюда, он же маг, он же сгорит сейчас к демонам!
Меня подняли, куда-то повели; механически переставляя ноги, я не мог видеть ничего, кроме красного пятна на бледно-голубой с серебром стене, а ладонь всё ещё чувствовала холод мёртвого тела.
— Да что с ним такое? Зрачки не реагируют, пульс слабый… Лечебные чары тоже не принимает!
— Он у нас сейчас тут и скопытится… Парень, ты меня слышишь?
Я слышал, запоминал, но не мог понять ни слова; я вообще не понимал, что это речь, и что обращаются ко мне. К кому — ко мне?
— Проклятье, мы его теряем!
— Да что ж вы за лекари такие? Угробите человека! Он же на грани, какие, к демонам, заклинания?! — злой рык откуда-то со стороны. Моё запястье и подбородок обожгло огнём. — Ну, давай, давай, ты же сильный, ещё чего мне тут вздумал! На-ка, хлебни, — огонь потёк по губам, сконцентрировался в глотке — и будто взорвал изнутри черепную коробку.
Взрыв стёр красное пятно, на мгновение погрузив весь мир во тьму. Очнулся я от того, что закашлялся; не знаю уж, чем меня поили, но пробовать это снова я бы не хотел. Первое, что я увидел — карие глаза с красноватым отливом и ехидная перекошенная ухмылка.
— Вот! А говорили — «теряем». Добро пожаловать обратно, — насмешливо произнёс он и похлопал меня по плечу. — Как ты себя чувствуешь?
Я моргнул. Сознание было кристально ясным, предметы — слишком чётко очерченными, контрастными, будто подсвеченными изнутри, с искажённой перспективой; как не слишком хорошая иллюзия.
— А это ещё что? — мой спаситель удивлённо отшатнулся, разглядывая меня. — Эй, лекарь! Что с ним происходит?
— А я знаю? — огрызнулись сбоку. Рывком поднявшись, я втянул носом воздух, принюхиваясь. Чуть пригнувшись, выщерил клыки и тихо зарычал. Придерживавший меня за плечо маг отдёрнул руку.
— Парень, ты взбесился? Эй, ты меня слышишь?
