Когда это краткое вступление было уже написано, как по мановению волшебной палочки, на стол мой легла книга профессора Атабабы Рзаева "Тернистый путь, начавшийся с Дербента", - ее передал в мое отсутствие неожиданный посетитель, не заставший меня дома. Им оказался мой близкий родственник Эльшан Гасанов. О том, что Агабаба
Рзаев внес значимый вклад в исследование творческого и научного наследия Мирзы Казем-Бека, я уже знал из монографии В.Гулиева, и, работая над поэмой, прочел книгу А.Рзаева "Мухаммед Али Мирза Казем-Бек". Теперь же передо мной оказалось первое художественно-документальное произведение о выдающемся ученом, и я с увлечением приступил к чтению, нисколько не сожалея, что моя торопливая муза лишилась пальмы первенства...
Сиявуш Мамедзаде
АСТРАХАНЬ. ВСТРЕЧА С ОТЦОМ.
...И он вступил в отцовские покои,
Заблудший сын в глазах шейхульислама,
Искавший правды у чужого храма.
"Где видано позорище такое!
И для того ли путь вершил я в Мекку,
В Медине жил, вникая в мудрость сур,
Внушающих любому человеку
Заветы милосердья и добра!
...А все Европ тлетворные ветра!
(Седых бровей насупленных прихмур
Пытался скрыть душевное смятенье)
Ему вдолбили ересь макферсоны,*
Залетные заморские персоны,
Сказалось здесь шайтана наущенье,
Речей лукавых подслащенный яд!.."
Отец встает. И, пряча влажный взгляд,
Он запирает дверь. Никто не смеет
Вмешаться в предстоящий разговор.
А сын молчит. Он так отца жалеет,
Навлекший на фамилию позор!
Старик поднялся. Перед ним преграда Незримая восстала, как стена,
Мрачила тень душевного разлада
Его лицо. Шла тайная война:
Любовь и вера в нем схлестнулись люто.
"Мой сын - муртед... отступник... О, Аллах!..."
И страшная, мучительная смута
Читалась в отуманенных глазах.
Слуга Аллаха, подавляя страх,
Вновь устремился, как безумец, к сыну,
Обнял, дрожа, поцеловал в глаза,
И в лоб, и в щеки... Бурная гроза
Вдруг оросила чахлую пустыню,
И к голове приникла голова...
Рыдали безутешно оба - два.
...Но вдруг отец зачем-то отлучился.
Донесся плеск струящейся воды.
Вернулся вновь. По блеску бороды
Сын догадался, что старик умылся...
Сын уязвлен. "Я для него поганый...
Я для него отрезанный ломоть..."
Любви к отцу не в силах побороть,
Сын уходил с кровоточащей раной.
Они расстались. Мохаммед Али
Понуро брел по набережной Волги.
Извозчики, кареты, корабли
Маячившие в дельте невдали,
Попы и муллы, шапки и ермолки,
Разноязычный, разношерстный люд,
Траву жующий с важностью верблюд...
