Она сняла халат и швырнула его на стул. До сих пор никому не удавалось вывести ее из себя так, как лорду Нилу. Она не выносила этого человека. А еще труднее было выносить то, что он считал ее подлой, коварной женщиной.
Вдруг в дверь постучали, Элеонора обернулась и увидела, как в комнату входит Энтони. Его появления она никак не ожидала.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете?! – рявкнула Элеонора.
– Очевидно, лезу в берлогу к разъяренной львице, – с нерешительной улыбкой пошутил тот и сделал еще несколько шагов вперед. – А если серьезно, я хочу принести извинения.
Элеонора вскинула брови. Она готова была услышать что угодно, но только не это.
– Вы подверглись нападению грабителя, будучи в моем доме. Я виноват в том, что не сумел обеспечить своей гостье безопасность. Моя досада не может служить оправданием, я совершенно недостойным образом вышел из себя и позволил себе забыться.
Элеонора заметила – Энтони не сказал, что на самом деле вовсе так не считает.
– Прошу прощения за оба моих проступка, – завершил объяснение Энтони.
– Извинения приняты, – ответила Элеонора. На душе у нее стало чуть спокойнее. – Вы же не знали, что пригласили в свой дом женщину, за которой по пятам следуют воры.
– Стало быть, вы согласны, что в ваш дом проник тот же самый мужчина? – уточнил Энтони, остановившись напротив нее.
Элеонора со вздохом кивнула:
– Остальные версии еще абсурднее. К тому же очень сомневаюсь, что преступник – вы или Дарио… Тот человек был полностью одет.
На этот раз покраснел Энтони:
– Извините за неподобающий вид. Когда вы закричали, я… мне показалось, что медлить нельзя…
Элеонора чуть улыбнулась, довольная, что ей удалось смутить лорда Нила.
Несколько секунд они молча стояли друг напротив друга. Наконец Энтони тихо произнес:
– Мне очень жаль, что ваш медальон пропал.
– Он был мне очень дорог, – не в силах скрыть печаль, проговорила Элеонора. – Это подарок Эдмунда на прошлое Рождество. Внутрь был вложен его портрет, другого у меня не осталось.
Элеонора отвела глаза, чувствуя, как снова подступают слезы.
Энтони протянул руку и, взяв ее за подбородок, медленно повернул к себе. Элеонора застыла, глядя на него почти с угрозой. Пальцем Энтони смахнул слезинку, покатившуюся по ее щеке.
– Вы ведь любили его? – тихо спросил он.
Элеонора отстранилась и сделала шаг назад:
– Ну конечно любила. Эдмунд был чудесным человеком. Гением. Он был такой добрый и мягкий, и мне он был очень дорог. Похоже, вам трудно в это поверить, но…
