– Множественные колотые раны в области груди, живота, лица, – пояснил Егоров. – И половые органы отсутствуют.
– Отрезаны?
– Отрублены. Били в них острым предметом большого размера, наверное, ножом, и искрошили на мелкие кусочки. Вот собираю. Они по всему салону разлетелись.
– Почерк тот же? – спросил полковник.
– Да, похож, но это станет ясно, когда сделаем идентификацию оружия.
– Этот маньяк совсем озверел. Каждую неделю трупы. Каждую неделю. – Полковник отошел от двери и взглянул на побледневшего Фомина. Тот не мог смотреть на кровь и стоял и ждал, когда командир разрешит ему отойти.
– А как с дорогой, кустами, с машиной? – спросил Николай Иванович у курившего поодаль Рощина. – С дверных ручек отпечатки сняли?
– А как же! Их несколько. После сличения тебе отправим. А со следами хуже. Здесь с утра много народу прошло, собачники, тот шофер, что трупы нашел, – наследил. Он и за дверцы хватался.
– Его допросили?
– Да. Протоколы пришлю. Все я тебе пришлю. Все. Себе ничего не оставлю.
Максимов понял жесткий юмор полковника. Вел дело Николай Иванович, и Рощин не хотел в него влезать. Ему своих забот хватало.
Алексей со скрытым отвращением походил возле джипа, поглазел на кусты, на толпу зевак у оцепления, но вскоре успокоился и подошел к шефу. Тот разговаривал с Рощиным и Егоровым.
– Если мотива нет, то мы его не раскроем, – говорил шеф. – Только при наличии мотива можно зацепиться за ниточку и распутать дело. Когда киллер убивает и то легче. А тут… Психически больной человек в порыве ярости мочит двоих. Ничего не берет и уходит. Они, может, познакомились десять минут назад, и тот их прикончил.
– Может, они голубые? – высказался Фомин.
– Не исключено. Сняли парня, а он их…
– А вдруг проститутку сняли? – догадался Алексей.
– Может, и ее. Хотя женщины на такое вряд ли способны. У них психика более импульсивная, и они пар заранее спускают. К тому же удары наносились физически сильным человеком – наверное, мужиком. Но все же…
– Так что будем делать? – поинтересовался Фомин.
– А ничего, – полковник усмехнулся. – Поехали в управу, Рощин нам все вещдоки пришлет, сядем в кабинете и станем анализировать, что да как.
– А что с Красновым, может, его к расследованию подключить? – высказался Алексей. – Как аналитика, не более. У него большой опыт расследования подобных дел, аналитический склад ума, он тонкий психолог и может что-то подсказать. Дело-то трудное.
– Две головы хорошо, а три лучше, – усмехнулся шеф.
