— Всегда пожалуйста.
Отсалютовал я Маше и скрылся на кухне, где уже сидело человек десять, а возле мойки толпилось аж две сотрудницы с какими-то грязными пластиковыми плошками, хотя до обеда была ещё как минимум пара часов. Глядя на их медлительные движения и веер брызг, я просто подошёл к кулеру и, выжав клавишу холодной воды, тщательно сполоснул руки там, не обращая особенного внимания, что вода звонко течёт на линолеум и люди начинают оборачиваться в мою сторону. Потом вытерся бумажным полотенцем, комком которого не попал в корзину, но тут же загнал его туда парой ударов ногами. Оказывается, и в таком привычном ритуале, если подойти творчески, найдётся много чего забавного.
А когда я пришёл на рабочее место, сразу понял, что слухи о произошедшем в «переговорке» распространились на удивление быстро. Коллеги излишне мило и официально поздоровались со мной, постаравшись поскорее заняться своими делами. В их понимании, я был уже любимчиком главного босса, которым, несомненно, был этот старик, или же практически уволенным сотрудником, способным, раз нечего терять на любые гадости. Что же, может, всё это было именно так, однако по какой-то причине я не нашёл здесь для себя никаких поводов как для огорчения, так и вожделения чего-то хорошего. Даже наоборот — впервые я чувствовал себя на работе просто спокойным, свободным в своих действиях и избавленным от бесконечных оглядок в сторону коллег.
Включив ноутбук, я быстро ответил на несколько давно висевших там писем — всего лишь вчера они представлялись мне сложными и требующими очень аккуратных формулировок, а теперь — совсем наивными и нуждающимися в простом, добром и даже юмористическом ответе. Как показал следующий день, практически во всех случаях здесь я попал в точку. Потом, вернувшись к одному из объёмистых отчётов, я отвлёкся и взглянул в окна, словно частокол, чередой идущие по противоположной стене. Над ними нависали большие кондиционеры, которые почему-то практически не работали во время летней жары, но зато сейчас постоянно выключались коллегами, так как неизменно извергали из себя потоки ледяного воздуха, даже если на пульте выставить значительный плюс. За пыльными стёклами, загороженными неприятно выкрученными и местами пожелтевшими вертикальными жалюзи, открывался неплохой вид на крышу, где, словно грибы на поляне, торчали массивные металлические конструкции с вентиляторами, неизменно брызжущими в окна влагой, отчего создавалось ощущение идущего, не прекращаясь, на улице дождя. Но на самом деле сейчас небо очистилось и приобрело бело-голубой оттенок, пропуская яркие солнечные лучи. Ветер, судя по всему, утих — да его никогда толком здесь и не было, даже на такой высоте. Наша крыша была одной из самых низких, и стоящие рядом здания надёжно загораживали её от непогоды. К тому же неровно выступающие по краям бетонные плиты создавали нечто вроде естественных навесов, где вполне комфортно можно было разместиться, укрывшись от дождя.
