— Уже убираю. Не волнуйся. — Произнёс я и оглянулся — кажется, набережная в этот момент вымерла, и не было никого, к кому можно было бы обратиться за помощью.
— Теперь нагнись ближе и запоминай… — прошептала девушка и я, не переча, наклонился так, что почувствовал её влажные губы на своём ухе, и от слов незнакомки мои длинные волосы, кажется, пронзило волнами свежести. — Три, семь, один, четыре. Повтори!
Я послушно выполнил то, что она просила и опять заговорил. — Что случилось? Вы подвернули ногу или что?
— Ты меня что, не слушаешь? — с неожиданной силой подавшись вперёд, прошипела девушка и дёрнула меня за штанину. — Повторяй цифры!
— Три, семь, один, четыре. Довольна? А теперь…
— Никому их не говори, они понадобятся тебе в последний момент. Жаль, что я не увижу, что там такое. Но винить, кроме себя, больше некого! — незнакомка захрипела, кашлянула и попыталась улыбнуться. — Хорошо, что это ты. Вблизи — весьма ничего.
— Спасибо! — усмехнулся я в ответ и тут увидел бегущего ко мне мужчину средних лет в форме. Должно быть, это охранник из бизнес-центра, который громко отдувался, сильно размахивал рукой, в которой сжимал рацию и безумно вращал глазами.
— Помощь сейчас будет, держись! — ободряюще сказал я, и крикнул. — Звоните в скорую. Человеку плохо!
— Нет, мне хорошо, ты просто не понимаешь. Они не спасут меня, а ты — будь осторожнее. Они скоро придут к тебе. Готовься их встретить достойно и не позволяй им начать говорить… — прошептала девушка, её взгляд начал затуманиваться, а изо рта потекла тонкая струйка крови, почему-то напомнив мне о весеннем берёзовом соке. — Повтори опять цифры!
Я быстро произнёс их и аккуратно положил голову незнакомки на свой ботинок — почему-то мне показалось это лучше, чем холодный асфальт и не так высоко, как на колене. — Полежи, не разговаривай, тут рядом человек, который уже вызывает помощь. Они сейчас приедут.
— Не важно. Я уже всё сказала и сделала. Прощай…
Незнакомка в последний раз громко вздохнула и, кажется, в её пронзительных серых глазах что-то потухло. Видимо, это и есть тот момент, когда душа покидает тело, и я содрогнулся, впервые испытав тяжёлое ощущение, как будто у меня в руках осталась всего лишь большая бесполезная кукла. Чувствовалось ли здесь что-то особенное или просто я накручивал лишнее? Может быть, но на мгновение словно нечто возвышенное коснулось меня и, неспособное задержаться, растворилось в пространстве. Кроме того, неожиданно возникло острое сожаление, что я не узнал имя девушки, что, впрочем, не имело уже никакого значения.
