— Повышайте качество продукции, юноша, а то, по слухам, югославские гарнитуры на подходе.
Тот озадаченно покосился, непроизвольно шарахнувшись, — очень похоже, Кацуба якобы небрежно хлопнул его прямо по подмышечной кобуре, но смолчал. В машине майор откинулся на спинку сиденья, какое-то время задумчиво созерцал громоздившиеся вблизи штабеля досок, потом, не оборачиваясь к Мазуру, сообщил:
— Как выражался Дюма, интрига затягивается… Или завязывается? В общем, один черт…
Мазур дисциплинированно молчал — не та ситуация, чтобы лезть с вопросами, ясно, что погулять его отправляли не зря. Спросил только:
— А верить этому твоему «черному папе» можно?
— Определенно, — откликнулся Кацуба. — Потому что врать ему нет никакого смысла. В силу разных хитрых факторов ему твоя «Заимка» — как бельмо на глазу. Выгоды никакой, а беспокойство и головная боль налицо. Не настолько еще мы пали, чтобы с нами, многогрешными, не считались… Что ты на меня так смотришь? Не к настоящему же губернатору идти? Природа, друг мой, не терпит пустот, вот и все. Если власть выпускает из рук ниточки, они в пустоте долго болтаться не будут — быстренько кто-нибудь подхватит и намотает на пальчики, вот тебе и вся нынешняя политграмота в кратком изложении. А чистоплюйничать мы как-то не привыкли, да и вы тоже — можно подумать, тебе в Эль-Бахлаке местная компартия помогала склады подрывать…
…Остановившись на лестнице между этажами, Кацуба извлек из кармана пластиковую бутылку с «Белым орлом», зажав большим пальцем горлышко, попрыскал себе на рубашку, плеснул на Мазура. Потом подумал, махнул рукой:
— Не все ж добро переводить… — Сделал приличный глоток. — Будешь?
— Да ну, в подъезде, без закуси…
— Эстет ты у нас, я сразу просек… Ладно, пошли.
Он поднялся на третий этаж и решительно позвонил в дверь. Довольно быстро зашлепали шаги, изнутри спросили:
— Кто?
— Участковый, — моментально рявкнул Кацуба. — Ваша «тойота», гражданин Нефедов, в неположенном месте торчит?
Щелкнул замок, дверь стала медленно приоткрываться. Кацуба вмиг двинул по ней плечом, отшвырнув хозяина в глубь прихожей, рванул следом, как бульдозер. Мазур вошел за ним, старательно притворил дверь и защелкнул замок.
Хозяин, кое-как обмотанный большим махровым полотенцем, удержался на ногах и сейчас хватал с полочки под зеркалом черный револьвер. Кацуба преспокойно дал ему время не только схватить, но и почти поднять руку — потом выбил пушку, небрежно даже, словно отгонял муху или работал с манекеном в тренировочном зале. Подхватил на лету, нажал кнопку, выщелкнул барабан:
