— Не маскарад, а Новый год, — нахмурилась Лукреция, хоть этого Кристиан видеть не мог. — Я из ансамбля «Рябинушка». Ну, помните, солистка? Я не очень удачно выступила, вы были ошарашены или ошеломлены, — продолжала представляться она.
Кристиан уставился на нее:
— Лукреция?!
— Вы даже имя мое запомнили?! — удивилась она.
— Имя запоминающееся. Это серьезно вы? Сначала береза, теперь елка… Вы что, преследуете меня в виде деревьев? — спросил он.
— Много чести! Нужны вы мне! — фыркнула Лукреция. — Еще преследовать его! Вы же не человек, вы зверь! Взять и вот так разрушить судьбу целого ансамбля!
— Я так и знал! Теперь вы будете меня упрашивать пустить этот ужас за границу? — хмыкнул Кристиан.
— Почему ужас-то?! Там ужасом только я была! А девочки при чем? А я обещаю вам, что никуда с ними не поеду! — воскликнула Лукреция.
— Вы же солистка.
— Да не солистка я! Я там случайно оказалась! — И Лукреция попыталась стянуть костюм елки. Зазвенели бутылки.
— Что это? — спросил Кристиан.
— Да так, еда, выпивка… Мы с подругой хотели отпраздновать…
— Кто у нас подруга? — спросил Кристиан, с большим интересом глядя на Лукрецию.
— Снеговик, — сглотнула Лукреция.
— Понятно! — кивнул Родионов. — Вас наняли ростовыми куклами, а вы, значит, наворовали еды и выпивки и решили здесь уединиться? Молодцы! Вы не только алкоголичка, но еще и мошенница!
— А чего это вы меня все время оскорбляете? — обиделась Лукреция. — По-моему, вы сейчас не в том положении…
— Хорошо, что заметили! — усмехнулся Кристиан. — Помогите мне! А о трудоустройстве вашего коллектива мы поговорим в другое время и другом месте.
Лукреция наконец-таки стянула костюм елки и осталась в тонком облегающем платье цвета кофе с молоком. Но не это бросалось в глаза, а стоящие дыбом волосы и размазанная по потному лицу косметика. В общем, видок был еще тот. Кристиан просто залюбовался, хорошо, что вслух ничего не сказал.
— А чем я вам помогу? — спросила Лукреция. — Могу покормить, могу дать выпить. Перед смертью, так сказать. Но ключей от наручников у меня нет.
— Наручники я сам сниму, — буркнул Кристиан, резким движением вывернул руки вперед и примерно секунд тридцать напрягал мышцы так, что разорвал стальные оковы.
Настала череда Лукреции открыть рот.
— Ничего себе. Как это вы?
— Занятия йогой и боксом, много лет, — ответил он, немного сбив дыхание.
— Почему же вы дали себя захватить? — поинтересовалась она. — Сразу бы так.
— Когда пистолет приставлен к голове другого человека, легче подчиниться и придумать что-нибудь уже после, — ответил Родионов.
