Внезапно корабль снова сильно тряхнуло, и мне вдруг захотелось, чтобы капитан нашего судна тоже оказался немцем, таким же, как Мистер Гофман. Тогда мы не сядем на мель, и с курсом все будет в порядке. Но какая мне теперь разница, какой у нас курс? Как бы быстро мы ни плыли, я все равно не успею увидеть свою сестру. В моих ушах снова раздался ее звонкий смех, ее чистый голос: «Братик, когда ты вернешься, я расскажу тебе всю таблицу умножения. Честно-пречестно!»
Я закрыл глаза, сглотнув всю свою боль, и снова уставился на драгоценное ожерелье, невольно сделав шаг ближе. На тонкой цепочке блеснула красиво выгравированная надпись:
«от Андреа Лепрэнто Лиане Вольпонэ».
«Идиот! – ругал я сам себя. – О чем ты только думаешь? Твоя младшая сестра сейчас умирает от жара! Через несколько часов ее совсем не станет! И что ты сделал, чтобы ее спасти? Спустил Селесту в море? Дурак! Стоишь и слушаешь чужие ссоры! Ты не поможешь ни Андрэ, ни Лиане, ни Рико! Ты никогда не помиришь Лепрэнто и Вольпонэ! Так чего ты ждешь? Хватай безделушку и уноси ноги! Может быть, еще не поздно купить самое дорогое лекарство для сестры! Или хотя бы организовать достойные похороны…»
Пока в номере продолжались распри, я схватил драгоценное ожерелье и ловко засунул в карман своего пиджака. Не я такой, жизнь такая – тут каждый сам за себя!
– Все доказательства против вас, Лепрэнто, – сказал капитан, открывая дверь номера; за ним обреченно плелся Федерико, закованный в наручники, – вы имеете право на адвоката.
Я вышел вслед за ними, стараясь не смотреть на бледного, как снег, Андрэ. Дальше все случилось совершенно не так, как было мной запланировано. В коридоре стояла толпа народа, в основном представители обоих итальянских семей. Тут же начались крики и споры по поводу наказания Федерико: кто-то требовал смертной казни, кто-то просил отпустить молодого парня. Я же просто хотел скорее смыться, совершенно не представляя, как мне спасти свою младшую сестру. Может быть, сторговать ожерелье Селесте? Но где теперь ее искать?
– Мама мия! – услышал я визг сзади, естественно на английском, чтобы все слышали. – Это тот самый нахал из 552 номера! Жюлли, фас его! Хватай мамочкиного обидчика!
На меня, злобно визжа и отчаянно виляя хвостом, набросился знакомый белый пудель. Он не нанес особого ущерба, лишь разодрал правый рукав моего и без того потрепанного костюма. Дальше было хуже. Пытаясь отпихнуть несносного пса, я вынул руки из карманов и принялся ими угрожающе размахивать. В коридоре раздались громкие женские визги и восклицания мужчин. Дело в том, что мои пальцы были по-прежнему измазаны в крови от черного лепестка, которая еще не высохла и была довольно липкой. Из-за чего к ней тут же пристало дорогое краденое ожерелье, вылетев из моего кармана прямо под ноги капитану Гофману.
