Физическое наслаждение слилось с любовью, затаенной в душе, — так дикие розы оплетают садовую ограду. Ей так хотелось открыть любимому сердце. Велико ли преступление, если она произнесет вслух заветные слова? Ей не нужны обещания. Ей всего лишь хочется поделиться радостью, дарить, ничего не требуя взамен.
— Адам, я…
Доводилось ли ему когда-нибудь брать от жизни столь много? Задавая себе этот вопрос, Адам знал ответ заранее. Нет. Он увлекался, он испытывал нечто похожее на привязанность и нежность, но до сегодняшней ночи любви не знал. Сегодняшняя ночь научила его, что такое — истинный союз тел и сердец.
Но при взгляде на Жюли он ощутил смутную тревогу. Отрешенно-блаженный взгляд сменился задумчивостью, для него непонятной. Это — ностальгическая грусть, неизменный отзвук первой ночи любви, что проистекает от физических причин? Или она жалеет о содеянном? О том, что отдала ему то, что предназначала другому?
Подсказанные любовью и нежностью слова сорвались с языка прежде, чем Адам успел себя одернуть:
— Жюли, я…
Оба заговорили одновременно — и оба смущенно замолчали. Радуясь, что удержались от откровений, способных обременить другого, оба затаили заветные признания в сердце.
— С тобой все в порядке? — Адам погладил ее по щеке.
— Почему бы и нет? — Жюли накрыла его руку своей.
— Ну… Я не проявил особой деликатности.
— Хочешь сказать, что бывает иначе… лучше?
— Бог ты мой, конечно! — Адам поднес к губам ее руку. — И выдержки я тоже не проявил.
Тела их по-прежнему были сплетены, и в подтверждение собственных слов Адам почувствовал, что плоть его напряглась. Услышав, как Жюли судорожно вздохнула, он в сердцах обозвал себя варваром.
— Прости. Тебе было больно?
Она отрицательно покачала головой, но в глазах ее Адам прочел ответ.
— Немного, — призналась она чуть погодя, не позволяя любимому отдалиться. — Но не только. — При мысли о собственной дерзости Жюли вспыхнула румянцем.
Даже в полумраке Адам заметил, как заалели ее щеки.
— А еще что ты чувствуешь? — облегченно улыбаясь, полюбопытствовал он.
Мгновение она колебалась. Затем почувствовала, как его рука маняще скользнула по ее бедру, и улыбнулась в ответ.
— Возбуждение, страсть, томление… — Развернувшись, она припала к его губам. — Выбирай на свой вкус.
— Жюли. — Адам обреченно застонал. — Если я сейчас займусь с тобой любовью, я — последний негодяй.
Юная княжна рассмеялась, вдруг ощутив себя очень сильной и уверенной в себе — словом, настоящей женщиной.
