— Помни, в тебе сейчас бурлит её кровь, — словно читая мысли наставляет Штешу. — Ты чувствуешь, что сильнее, чем обычно. Контролируй себя, не позволяй себе сделать глупости, за которые потом придётся отвечать в двойне.
— Считаешь, я мало чем пожертвовал? — вскидывает брови Дориан.
— Если честно, я горжусь тобой! — кивает Штешу. — Ты — молодец, если смог остановиться и принять окончательное решение. Заметь, никто не осуждает. Это дело каждого. Мы бы приняли любое… От себя скажу: я рада, что ты с нами. Видимо, Нол, и правда, для тебя что-то значит. — Жена Мареша на секунду умолкает: — Дориан, ты прекрасно понимаешь, что ваши отношения ни к чему хорошему не приведут. Вам не быть вместе, — в её глазах мелькает искреннее сострадание: — Мне жаль.
Эх, если бы не знал, то не чувствовал себя так погано.
Буйство красок за городом восхищает, запахи просачиваются сквозь закрытые окна и двери машины. Звучание природы будит неуёмный голод — громыхание и пульсация волшебной, спасительной крови отовсюду. Мир словно пытается свести с ума своей насыщенной жизнью. В голове эхом отдаются любые шорохи и шумы.
— Сдерживайся, — протяжный голос Штешу льётся издалека. Жена Мареша серьёзная, поглядывала с опаской. Вакуум точно лопается, в ушах появляется резкость — звучание едва не оглушает. — Терпи, — шипит Штешу. — Нужно свыкнуться с новыми ощущениями. Это будет до тех пор, пока твой организм не переработает кровь гата.
— Ка… ти… — выдавливает сквозь зубы Дориан, уперев руки в бардачок. Панель жалобно трещит.
— Что? — раздаётся над самым ухом голос жены Ваика.
Дориан кривится, старательно усмиряя новый приход:
— её зо… вут… Катя.
— Я знаю, — звучит с пониманием. Ласковая интонация удивляет и настораживает. Дориан резко оглядывается — Штешу мило улыбается: — Замечательно, что она и для тебя стала непросто шлюхой пса, а Катей. У них великие чувства… Такие сильные, что их не удержало заточение Сумрака. Они вырвались на свободу и прошли вековые испытания. Редко кто может похвастаться подобным. Не знаю, как надолго у них хватит сил бороться за своё счастье против других, самих собой, но пока Варгр за неё убьёт.
В груди защемит. Дориан прислушивается к собственным ощущениям. Что-то не так… Сострадание, понимание — у ламии нет таких чувств. Мертвые не переживают болезненно, не сожалеют о содеянном. Дориан встряхивает головой. К тому же он непростой ламия — модификация, «подопытный кролик» королевы, один из пяти, сильнейший из десятка приближённых.
