Максим охотно с ней беседовал. Санька не слышал о чём, но с неудовольствием отмечал, что Леркина болтовня Максиму вроде бы не надоедает.
— Чего ты к Максиму пристала? — как-то заметил Санька.
Разговор шёл по пути домой. На тренировку они ходили по отдельности, каждый своей дорогой, а возвращаться приходилось вместе: сначала в компании с Лёхой и другими ребятами, потом вдвоём.
— Тебе что, у меня влом спросить? — добавил он.
Лерка прищурилась:
— А ты что, ревнуешь?
— Дура! — с досадой бросил Санька. — Просто у него и без тебя дел по горло.
— Не заметила. Во всяком случае, для меня он время находит.
Санька только головой покачал.
На следующей тренировке Лерка навернулась. Прыгала-прыгала вместе со всеми и вот уже сидит, согнувшись, на земле и чуть не плачет.
Максим осмотрел больную ногу, сказал, что ничего страшного, обычное растяжение, но пару недель придётся пожалеть ногу и ничем её не нагружать. Он туго перебинтовал девчонке щиколотку и велел Саньке проводить её домой.
Санька, конечно, в восторг от такого поручения не пришёл. Но деваться было некуда. Раненому в помощи отказывать нельзя, даже если это Лерка.
Всю дорогу они молчали. Санька нёс Леркин рюкзак. Она хромала рядом.
— Не боишься, что на тренировку больше не отпустят? — поинтересовался Санька перед самым домом.
— Кто? Мама? Отпустит, — убеждённо сказала Лерка.
Санька недоверчиво хмыкнул.
— Я и без её разрешения уйду. Она это знает, поэтому возражать не будет. Мама у меня умная.
— Угу, — неопределённо отозвался Санька.
Его мама тоже была умной. И тоже почти ничего ему не запрещала. Да и о каких запретах могла идти речь, если она сама с удовольствием гоняла с Санькой в футбол, каталась на коньках, играла в теннис, водила машину. Отлично водила…
Санька тряхнул головой. Они уже пришли.
Уже на следующий день Лерке стало значительно лучше. Она всё ещё бинтовала ногу и смазывала её йодом и мазью, но хромать почти перестала. Саньке казалось, что выздоравливает она подозрительно быстро. Может, и не было у неё никакой травмы, а это всё только для того, чтобы привлечь внимание Максима, заставить его волноваться?
Санька уже встречался с такими трюками. Вика Торопова постоянно в присутствии Владислава Геннадьевича устраивала сцены то с обмороком, то с зубной болью. Владик поначалу пугался, потом краснел, потом перестал обращать на это внимание.
А Максим звонил один раз. Разговаривал с Леркой, ему, Саньке, передал привет, но к телефону не позвал.
