Взял я кассету и, несмотря на позднее время, отправился к Султану – если вы не в курсе, этот непобедимый эмир живёт в том же селе, что и я. Вернее, я живу в том же селе, так правильнее будет, по чину.
Султан второй день был дома, это легко определить по наблюдателям. Тут всё продумано, когда Султан в селе, на трёх его концах сидят по паре аксакалов, в нарды играют – круглые сутки. А когда его нету, они дома сидят, бичом не выгонишь. И конечно, на подступах сидят обычные бойцы, посты наблюдения.
После того, как отдали тело брата, Султан пять дней не появлялся в селе: мстил. Весь наш район на ушах стоял, федералы из стойла не вылезали. Шёл слух, что мою операцию он сделал (это про генерала), – там как раз в масть всё легло, на второй день после того обмена. Я не опровергал, сами понимаете, это же секретная операция. Думаю, пусть себе. Так вот, пять дней его не было, лично головы резал, а на последней вылазке его легко ранили в плечо. Сидит сейчас дома, лечится.
Султан принял меня холодно. Во-первых, время позднее, он не совсем здоров. Во-вторых, наверняка подумал, что я пришёл намёки бросать насчёт той лихой операции у Хелчу Ме. Он прекрасно знает, что это моя работа, но не опровергает, когда молва приписывает ему это дело. Видимо, подумал, что я хочу что-то просить за это.
Я не стал тянуть, сразу заявил:
– Я тебе раскрою один секрет, только ты должен дать слово, что не скажешь Хамзе.
У Султана сразу настроение переменилось, заинтересовался он. Но слово давать не торопился, уточнил:
– Насчёт чего этот секрет?
– Насчёт твоего брата.
Султан нахмурился, с минуту думал.
– Ладно, – говорит. – Даю слово.
Это уже лучше. Султан, если слово дал, умрёт, но выполнит. Настоящий мужчина, таких мало.
Прокрутил я ему кассету. Он в лице переменился. Ещё два раза смотрел, с того момента, как камера упала. Я фото показал. И рассказал, что Хамза собирается делать.
– Вот как получается. – Султан был глубоко опечален. – Значит, этот свинья ему так нужен, что он не захотел мне помочь? Значит, он работает со мной, а за моей спиной свои дела делает?
Я молчал, меня пока не спрашивали. А Султан задумался – лоб морщинами покрылся.
– Ты настоящий друг, – сказал Султан, закончив думать. – Ты мог промолчать. И я бы никогда об этом не узнал. Он, видимо, хочет этого свинью в Дагестан увезти. Очень жаль, что приходится ссориться с Хамзой. Но другого выхода нет. Я должен лично, своей рукой, покарать этого гяура.
