Василий жег свечи, беззвучно шевеля губами, не обращая внимания на капавший на руки горячий воск. Улита, сидевшая напротив, наблюдала за сыном, мысленно повторяя его слова, чтобы придать им больше силы.
— Ну что ж, хорошо, — удовлетворенно заметила она, когда свечи потухли. — Давай еще кое-что сделаем для верности. — Улита взяла расческу, которую прихватила у Нины, и осторожно сняла с нее три длинных светлых волоса. — Выдерни-ка мне пять твоих волос.
— А откуда у тебя Нинины волосы? — подивился Василий.
— Была тут у них и взяла ее расческу. Знала, что пригодится. На, держи, — она протянула ему три волоса. — Соедини со своими, брось в огонь и повтори: «Господи, сожги огнем духа святого наши почки и наше сердце. Аминь!»
Василий сделал, как говорила мать, но потом, не удержавшись, спросил:
— Мать, ну насчет сердца понятно, а почки-то тут причем?
— Слова заговоров не обсуждаются, они вырабатываются столетиями и передаются из поколения в поколение, — резко сказала Улита. — Твое дело верить, что все сбудется.
— А что мне еще остается? Только верить, — согласился Василий, чувствуя, как разжались когтистые лапы боли. Временная передышка.
* * *
На следующий день Нина проснулась поздно. Голова болела, тело ломило. Хотелось снова зарыться в подушку и провалиться в сон. Повалявшись немного, заставила себя встать и, выпив кофе, есть совершенно не хотелось, даже подташнивало, принялась за домашние дела.
Но все валилось из рук: разлила ведро воды на пол, вытирая пыль, разбила мамину любимую вазу. Было жаль вазы и досадно за свою неловкость. Кое-как закончив уборку, девушка прилегла на диван и включила телевизор. Но, поймав себя на мысли, что не слушает, о чем идет речь в передаче, снова встала и бесцельно слонялась по дому, не понимая причины своей тоски. Ничего плохого не произошло. Василий никак не шел из головы и это раздражало. Промучившись полдня, надела куртку и вышла на улицу, не зная куда пойти. Долго блуждала по тихим улицам, пока не оказалась на озере. Светило солнце, на площадке резвилась детвора. Опустившись на скамейку, почувствовала, как по лицу потекли слезы. И как раз в этот момент откуда-то появился Василий, сел рядом и обнял ее. Противиться она не могла, не могла даже пошевелиться. Ей вдруг почудилось, что вернулось прошлое, им снова по четырнадцать лет. Нина положила голову ему на плечо. Он ласково перебирал ее длинные волосы, иногда целуя то в висок, то в щеку. Девушка не сопротивлялась, ей даже были приятны эти поцелуи.
