— Прошу прощения. Я пытался найти его раньше. Он дома?
Она посмотрела через плечо на открытую входную дверь. Мое появление ее встревожило.
Я попытался улыбнуться полуночной улыбкой.
— Не расстраивайтесь. К вам это не имеет ни малейшего отношения. Просто мне необходимо задать ему несколько вопросов относительно одного из его бывших учеников.
— Я уверена, сегодня вечером он не захочет говорить с вами.
— А я уверен в обратном. Передайте ему, что речь идет о Дэйви Спеннере.
— Опять о нем. — Она вскинула голову, словно речь шла о сопернике, затем прикусила губу. — Дэйви попал в новую беду или все еще не выбрался из старой?
— Я предпочел бы обсуждать это с вашим мужем. Вы, по-видимому, миссис Лэнгстон?
— Да. И я замерзла, устала и собралась спать. У нас был чудесный вечер с друзьями, а вот теперь вы все испортили.
— Мне очень жаль.
— Если вам так жаль, что же вы не уходите?
Она вошла в дом и захлопнула дверь с точно рассчитанной силой — от шести до семи баллов по шкале Рихтера. Я остался стоять где стоял — на выложенной плитками дорожке. Миссис Лэнгстон осторожно приоткрыла дверь, как иной судья заново открывает судебное дело.
— Извините, пожалуйста. Я понимаю, у вас что-то важное, иначе вы бы сюда не приехали. Вы из полиции?
— Я частный детектив. Моя фамилия Арчер.
— Генри вот-вот вернется. Он повез домой приходящую няню. Входите, ночь промозглая.
Она отступила в гостиную. Я последовал за ней. Комната была забита мебелью и книгами. Главным в гостиной был небольшой рояль с закрытой крышкой.
Миссис Лэнгстон встала возле него, словно взволнованная перед концертом певица.
— Я приготовлю вам кофе.
— Пожалуйста, не беспокойтесь. И прошу вас, ничего не бойтесь.
— Это не из-за вас. Я боюсь Дэйви Спеннера.
— Вы испугались прежде, чем я успел назвать это имя.
— Разве? В самом деле, вы правы. Вы так странно на меня посмотрели, словно мне суждено умереть.
Я не стал говорить ей, что когда-нибудь это действительно случится. Она сбросила пальто. Стало ясно, что она где-то на шестом месяце беременности.
— Если не возражаете, я пойду лягу. И пожалуйста, не держите Генри всю ночь.
— Постараюсь. Спокойной ночи.
Она помахала мне пальчиками и ушла, оставив в комнате ощущение страха. Услышав на подъездной дорожке шум машины, я вышел на улицу.
Лэнгстон вылез из машины, оставив ее перед гаражом с зажженными фарами и невыключенным мотором. В воздухе веяло тревогой, это отражалось и на его лице. Он был рослый, некрасивый, светловолосый молодой человек с выразительными глазами.
