Часы над камином показывали половину одиннадцатого. Их прикрывал стеклянный колпак, словно Лорел Смит хотела защитить себя от бега времени. От остальных вещей — разбросанных повсюду журналов и разных безделушек — гостиная с чересчур мягкой мебелью оставляла ощущение нежилой. Она скорее смахивала на приемную врача, где вам не дано расслабиться из боязни, что в любую минуту вас вызовет дантист. Или психиатр.
В углу комнаты работал маленький телевизор. С выключенным звуком. Лорел Смит, как бы извиняясь, заметила:
— Я никогда раньше не смотрела телевизора. Но этот я выиграла на конкурсе две недели назад.
— На каком конкурсе?
— Ну, знаете, один из этих телефонных конкурсов. Мне позвонили и спросили, как называется столица Калифорнии. Сакраменто, ответила я, и тогда мне сказали, что я выиграла портативный телевизор. Вот этот самый. Я подумала, что меня разыгрывают, но через час телевизор был здесь.
Она выключила телевизор. Мы сели на мягкий диван лицом друг к другу. Но в разных углах.
На журнальном столике между нами стоял немытый стакан. В широком окне за спиной раскинулись синее море и синее небо.
— Расскажите мне про Дэйви.
— Особенно рассказывать нечего. Я наняла его месяца два назад.
— В каком качестве?
— Убирать, наводить здесь порядок. Ему нужна была работа с неполным рабочим днем, он собирался с начала года поступить в двухгодичный колледж. Вам, конечно, трудно в это поверить после утренней стычки, но, уверяю вас, он честолюбивый молодой человек.
— А вы знали, когда брали его на работу, что он побывал в тюрьме?
— Конечно, знала. Поэтому и заинтересовалась его судьбой. У меня самой хватало неприятностей в жизни…
— Нелады с законом?
— Я этого не говорила. И вообще давайте не будем обо мне, ладно? Мне немного повезло в торговле недвижимостью, вот и хочется сделать что-нибудь для других. Поэтому я и дала Дэйви работу.
— Вы хоть поговорили с ним перед этим?
— Уж будьте уверены, поговорила, — коротко рассмеялась она. — Этот мальчик и сам заговорит кого хочешь.
— На какой предмет?
— Да на любой. Главная его тема, что наша страна катится ко всем чертям. Может, он и прав. Он говорит, что тюрьма научила его видеть, где корень зла.
— Да, он у вас заправский адвокат. Из тех, что разглагольствуют в бильярдных.
— Ничего подобного, — встала она на его защиту. — Он вовсе не болтун. И в бильярдных не околачивается. Он мальчик серьезный.
— А в чем его серьезность?
— Он хочет поскорее стать взрослым, настоящим мужчиной и делать что-нибудь полезное.
