– Представьтесь, – хриплым простуженным голосом сказал Майков.
– Сержант Антон Пичугин, – так же хрипло ответил застывший в холодной воде светловолосый парень. – Командир отделения 618-го стрелкового полка.
Сквозь распахнутый ватник на гимнастерке виднелась ленточка за ранение и медаль «За боевые заслуги».
– Тяжко вам пришлось, – не зная, что сказать еще, проговорил Майков.
– Тяжко, – подтвердил сержант.
– Налейте ему спирту, что ли. Может, сухая одежка найдется.
– Найдем, – ответил кто-то из десантников. – Пошли, Антоха. Согреешься, перекусишь вместе с товарищем.
Он кивнул в сторону другого выплывшего красноармейца. Тот сидел на песке, накрытый шинелью, и мелко дрожал, всхлипывая от напряжения. Он, как и сержант, выжил чудом и все еще не мог поверить в свое спасение.
По откосу карабкались вверх еще пятеро красноармейцев. Им помогали десантники Орлова. В лодке находились также ящики с патронами, гранаты, мешок сухарей, консервы.
– Ну, вы молодцы! – хлопнул одного из них по плечу Костя Левчук. – И сами прорвались, и припасы доставили.
– Может, и молодцы, – угрюмо отозвался старший сержант лет сорока. – А два батальона, бронебойная рота и батарея «сорокапяток» накрылись. Людей, как березовые чурки, в огонь кидают.
Обстрел наверху усилился. Чей-то командирский голос отдавал команды. А другой голос воскликнул:
– Танки… Ну вот и дождались.
– Поторапливайтесь, ребята, – сказал лейтенант Левчук вновь прибывшим. – Занимайте места в окопах.
– Ясно, что не чай пить прибыли, – отозвался старший сержант и, махнув рукой своему отделению, побежал к траншее.
даже в полдень здесь, в глубине леса, среди высоких сосен, березняка, сплетения жестких непроходимых зарослей вяза, было сумрачно и неуютно. Бойцы без сил валились на хвою, некоторые мгновенно засыпали. Другие, несмотря на усталость, не могли отойти от событий бесконечно долгой ночи.
Собравшись кучками, возбужденно вспоминали прыжки в пронизанную ветром и светящимися трассами ночь. Высокий черноволосый десантник, сняв шапку, напряженно прислушивался к лесной тишине. Автомат он держал наготове, а в расширенных глазах отчетливо проглядывалась тревога, готовность немедленно стрелять, куда-то бежать.
– Ложись, отдыхай, Тельпугов, – негромко окликнул его Илья Якушев.
Боец посмотрел на младшего лейтенанта и показал рукой направление:
– Шум какой-то… Кажись, ветки трещат.
– Ветер наверху, листья падают.
– А может, фрицы? Они ведь здесь кругом.
