На следующий день вызвали католического священника. Это было 27 декабря 1945 года. В этот день «чертовщина» («шпуки») началась уже в пять часов пополудни. К счастью, священник разбирался в таких вещах и сказал, что это «бедные души» хотят заявить о себе. Он окропил квартиру святой водой и дал Грете указания, как ей спрашивать потусторонних о том, чего они хотят. Со временем, когда духи опять начали неистовствовать, Грета, собравшись с духом, спросила: «Дорогие бедные души, чего вы хотите, что мы можем для вас сделать?» К ее немалому удивлению 27 июня 1944 года объявился дух ее брата Пауля, погибшего в России и просившего за него помолиться. Как правило, только Грета могла слышать и видеть образы потусторонних, а это — парапсихологический признак подлинности происходящего. Грета была сильным медиумом, хотя ни она сама, ни ее близкие этого не осознавали. Правда, образы потусторонних — целиком или частично — она видела редко, но иногда фантомы уплотнялись настолько, что их видели даже другие люди. В течение нескольких недель о себе заявляло множество перешедших (в мир иной), в основном убитые и павшие на поле боя, знакомые и незнакомые. Физические явления, сопровождавшие такие «манифестации», усиливались до степени проникновения сквозь материальные предметы: серебряные люстры, сильно помятые швырявшимися ими духами, фрау Бранд заперла в стеклянном шкафчике. «Однако это не помешало бедным душам снова и снова «пользоваться» ими. Они просто брали люстры из запертого стеклянного шкафчика, причем шкафчик оставался запертым, а также целым и невредимым». Когда однажды полька, жившая в том же доме, из любопытства зашла в квартиру Брандов, потому что грохот был слышен на других этажах здания и жильцы много об этом говорили, она недоверчиво и с сомнением на лице огляделась. «Нам показалось, что она смотрела на нас свысока. Но скоро ей стало не до улыбок. Она стояла с фрау Бранд и Гретой в дверях спальни, когда на ее глазах из запертого стеклянного шкафчика вылетела люстра, упав ей прямо под ноги. Она побелела как полотно и, не попрощавшись, выбежала вон». Следующее происшествие не лишено юмора.
Грета поехала к родственникам в Борау (название деревни. — Прим. пер.), чтобы раздобыть продуктов, и собиралась вернуться через три дня. Но вернулась она уже на следующий вечер. Грета рассказала, что все обрадовались, увидев ее живой и здоровой. В самом Борау погибла почти половина жителей. Нетрудно догадаться, что, как только Грета легла спать в доме родственников, появились непрошеные гости. По комнате стали летать предметы. Грета, натянув на себя одеяло до самого носа, молчала как мышка — она боялась, что посреди ночи ей, чего доброго, придется уйти из этого дома. Пришли испуганные, ничего не понимающие хозяева. «Тем временем становилось все хуже и страшнее. По дому летали одеяла, невидимая рука вынимала из кухонного шкафа посуду, швырялась ботинками… Хозяйка, дрожа всем телом, плакала и молилась. Дети проснулись и заревели». В конце концов хозяйка заявила мрачно глядевшему на все это мужу, что это из-за него, потому что он редко ходит в церковь и мало молится. Муж с этим не согласился и резко ответил: «Я ни разу никому не задолжал и никогда никого не обманывал». Но жена продолжала утверждать, что во всем виноват он. Это разозлило его еще больше, и, когда по комнате опять полетела обувь, он, схватив ботинок, с яростью швырнул его назад. Ботинок тут же прилетел обратно, попав прямо в него. «Тут и он принялся молиться, скрывая страх под мрачной миной».
