С гневом откликнулся Толстой на «дерзкую» речь царя Николая II, заявившего в 1895 году земским деятелям, что он будет твердо охранять «начала самодержавия», и назвавшего «бессмысленными мечтаниями» надежды на реформы. В статье «Бессмысленные мечтания» Толстой выразил свое негодование не только по поводу этой наглой речи нового царя, но и подверг критике весь самодержавный строй.
По поводу трагических событий, разыгравшихся на Ходынском поле в Москве в связи с коронацией Николая II, Толстой пишет В. В. Стасову: «Безумия и мерзости коронации ужасно тревожат».>[4] «Страшное событие в Москве, погибель 3000», — отмечает он в Дневнике (стр. 96). Как известно, позже, в 1910 году, Толстой ярко описал эти события в рассказе «Ходынка».
Деятельность Толстого, направленная на обличение существующих порядков, вызывала бешеную злобу против него со стороны господствующих классов. За домом писателя проводился неослабный полицейский негласный надзор. В декабре 1897 года Толстой получил анонимное письмо от группы «старых коренных дворян», угрожавших «исторгнуть его из жизни», если он «не одумается» до 1 января 1898 года. Через неделю Толстому было прислано новое письмо с угрозой убить его, как «врага царя и отечества».
Но ни полицейские преследования, ни травля охранительной печати, ни угрозы черной сотни не могли запугать Толстого. С замечательным мужеством и достоинством писатель выполнял свой долг «адвоката 100-миллионного земледельческого народа», как он назвал себя в письме к В. В. Стасову.>[5]
Во второй половине 90-х годов особое значение приобрели выступления великого писателя против империалистической агрессии. В ответ на усиление военно-феодального гнета в России нарастал протест широких крестьянских масс против военных авантюр царизма и связанных с ними ужасов «солдатчины». Этот растущий народный протест и отражали многочисленные выступления Толстого против грабительских войн и колониального разбоя, против подготовлявшейся империалистами мировой бойни.
Вторая половина 90-х годов — период ожесточенной борьбы империалистических государств за передел мира, за новые рынки сбыта. В этот период, говоря словами Толстого, «во всех конституционных государствах Европы... умышленно осложняются всё больше и больше международные отношения, долженствующие привести к войне, разграбляются без всякого повода мирные страны, каждый год где-нибудь грабят и убивают, и все живут под постоянным страхом всеобщего взаимного грабежа и убийства»
