Придя домой, писал предисловие к непротивлению. И кончил кое-как. Хотелось бы написать заключение. — 3-й час.
Пошел ходить. Пришел к обеду. — Вечером поехал отвозить Пироговск[их] девочек, зашел к Ф[айнерман] проститься, дома А[лександр] М[ихайлович] обиделся на мое рассуждение о том, как родительская власть прежняя рухнула. Родители же держатся за формы власти и тем мешают установлению новой формы. Ему это было упреком при Вере. Но поразительно, как он, могущий судить там, где дело не касается личности, теряет всякий смысл, когда надо выгородить свою правоту. Это поразительно. —
Думать вполне правильно можно только, когда живешь хорошо, а то сейчас покривится разум, чтоб скрыть, уменьшить свои грехи. Употребление разума дается любовью.
30 И. Я. П. 90. Встал поздно, ходил купаться. Хорошо думалось. Всё радостно молюсь и утверждаюсь. — Думал: проснувшись, с неудовольствием думал о неловких, стыдных выражениях, употреблен[ных] во вчерашних письмах. И знал, что это физическое, и победил это сознанием смирения и незаботы о людском мнении. Заснул и видел во сне, что я куда-то собираюсь и всё теряю, и одно найду, другое потеряю. Физическое состояние недовольства и стыда во сне возможно; но на яву я прежде не побеждал его, а теперь побеждаю.
Думал: осуждать еще потому нельзя, что если я и вижу искренно, не пот[ому], ч[то] он меня обидел, а вижу его недостаток, то вижу я, а не тот, кому я говорю. Часто же бывает, что тот, кто слышит осуждение, не имеет права осудить, не видит того, что осуждается, но по свойственному всем тщеславию ухватывается за осуждение, к[оторое] дает ему вид стоящего выше. —
Письмо от Геца — задирательное, хочу ответить. Теперь 3. Хотел ехать к Булыгину, да едва ли поеду. Перечел, поправил предисл[овие] непротивления — плохо.
Поехал к Булыгину. Застал там Давыдовск[ого] protégé. Он пишет. У Булыг[ина] брат. Жена хлопочет, любит Бибик[ова]. Всё вместе произвело хорошее впечатление. Вернулся в 9. Фридрихc Ольга и куча Бибиковых.
31 Июл. Встал поздно. Дурные мысли. Письмо от Чичер[ина]. Прочел его брошюру. Хорошо. Ответил ему, пошел ходить по засеке. Хорошо молился. Купался. Дома никого нет, только Вера, Элен и Маша больная. После обеда ходил с ними гулять навстречу. — Думал:
Молитва только тогда молитва, когда все слова ее прикладываются к прошедшей и предстоящей жизни — долги свои вспоминаешь и чужие, прощая их, и т. п.
Еще думал: Как же молодому человеку только стремиться к целомудрию, а не искать той девушки, к[оторая] была бы по душе и сделала бы счастье? «Если так, то кончится тем, что падешь, а потом и женишься на первой попавшейся». Но разве не то же самое случается с теми, к[оторые] ищут с Толстым, с Степо[й], с В. — Еще думал: Зачем физическая сила тела. Только затем, чтобы, сжигая ее, тем светить духовно. —
