ПСС. Том 46. Дневник, 1847-1854 гг. | страница 50



одно, дать догадаться о томъ, что мы хотимъ отъ всѣхъ скрывать. Мы слишкомъ хорошо знаемъ другъ друга. — Меня поразили 3 вѣщи: 1) разговоры офицеровъ о храбрости. Какъ заговорятъ о комъ нибудь. Храбръ онъ? Да, такъ. Всѣ храбры. Такого рода понятія о храбрости можно объяснить вотъ какъ: — Храбрость есть>401 такое состояніе души, при которомъ силы душевныя дѣйствуютъ одинаково, ‹при какихъ бы то ни было обстоятельствахъ. Или напряженіе дѣятельности, лишающее сознанія опасностей. Или есть два рода храбрости: моральная и физическая. Моральная храбрость, которая происходить отъ сознанія долга, и вообще отъ моральныхъ влеченій, а не>402 отъ сознанія опасности. Физическая та, которая происходитъ отъ физической необходимости,>403 не лишая сознанія опасности, и та, которая лишаетъ этаго сознанія. Примѣры: 1-ой Человѣкъ, добровольно жертвующій собой для спасенія отечества или лица. 2) Офицеръ, служащій для выгодъ. 3) Въ турецкой кампаніи бросились въ руки непріятеля, чтобы только напиться, Р[усскіе] солдаты. — Здѣсь только примѣръ съ нашей стороны храбрости физической и потому всѣ.›>404

13 Іюня. Я продолжаю>405 лѣниться, хотя собою доволенъ, исключая сладострастія. — Нѣсколько разъ когда при мнѣ офицеры говорили о картахъ, мнѣ хотѣлось показать имъ, что я люблю играть. Но удерживаюсь. Надѣюсь, что даже ежели меня пригласятъ, то я откажусь. —

3>406Іюля. Вотъ что писалъ я 13-го Іюня, и все это время потерялъ оттого, что въ тотъ же день завлекся и проигралъ своихъ 200, николиньк[иныхъ] 150 и въ долгъ 500, итого 850. — Теперь удерживаюсь и живу сознательно. Ѣздилъ въ Червленную, напился, спалъ съ женщиной; все это очень дурно и сильно меня мучаетъ. Еще ни разу не проводилъ я больше 2 мѣсяцовъ хорошо — такъ, чтобы я былъ доволенъ собою. Вчера тоже>407 хотелъ.>408 Хорошо, что она не дала. Мерзость! но пишу это себѣ въ наказаніе. — Былъ въ набѣгѣ. — Тоже дѣйствовалъ нехорошо: безсознательно и трусилъ Барятинскаго. Впрочемъ, я такъ слабъ, такъ пороченъ, такъ мало сдѣлалъ путнаго, что я долженъ поддаваться вліянію всякаго Б[арятинскаго]... Завтра буду писать романъ, переводить и скажу Кнор[ингу] подожд[ать] и постараюсь доста[ть] денегъ. — Въ середу поѣду въ Грозное. —

У Тришатнаго недостаточно смѣлости. Не прогналъ мѣшающихъ. — Конфузился Кампіони. — Смотрѣлся въ зеркало. — Безпокоился пріемомъ доктора и Кази-Гирея. — Сейчасъ лежалъ я за лагеремъ. Чудная ночь! Луна только что выбиралась изъ за бугра и освѣщала двѣ маленькія, тонкія, низк[ія] тучки; за мной свистѣлъ