— Не должна ли ты обучаться в какой-то частной школе, или что-то типа того? — спросил он.
— Мой отец окончил обычную школу и считает, что это вполне приемлемо и для остальных. Он адвокат. И хороший.
— Я удивлен, что ты не ездишь в школу на BMW.
— Во-первых, это деньги моих родителей, не мои, и, во-вторых, у меня еще нет прав. Я не думаю, что ты из того типа парней, которые понимают все странности моей жизни, — вздохнула она.
— Эй! Я всего лишь хотел сказать, что Хизер Кастелин живет там же, и никто не может заткнуть ее, когда та начинает рассказывать о красивой жизни и о том, сколько стоит ее маникюр, — он не хотел противоречить ей.
Лицо Лэйни посуровело. Она скрестила руки на груди.
— Я не Хизер Кастелин.
— Это понятно, — пробурчал Габриэль.
Лэйни ничего не сказала, просто отвернулась и смотрела в окно. Это ее молчание задело его так, как не задела бы пощечина.
Он вздохнул и провел рукой по волосам. Он никак не мог ее понять.
И это сводило его с ума.
Он услышал тихие всхлипы.
— Лэйни, — он посмотрел на нее. — Ты плачешь?
Саймон сидел молча на заднем сиденье.
— Забудь, — она даже не повернула голову в его сторону.
Что он такого сказал? Он хотел бы съехать на обочину, но они были посреди трехполосной дороги на Ричи Хайвэй. Он даже не знал, как себя повести.
— Я не хотел… сам не знаю чего.
— Я не знаю, почему ты всегда себя так подло ведешь. Ты хоть представляешь, что люди чувствуют от твоего поведения? — она немного повернула свою голову, но все равно можно было различить слезы на ее щеках.
— Да что я, черт возьми, такого сказал?
— Все понятно.
Господи, это так раздражало.
— Понятно что?
— Ты сказал понятно. Понятно, что я не Хизер Кастелин. И знаешь что? Не каждая девушка может быть горячей блондинкой черлидершей, Габриэль Меррик. Но я уверена, что в твоем мире каждая девушка должна быть с идеальной фигурой и длинными ногами, и воспевать тебе дифирамбы, но не все такие идеальные.
Вау.
Габриэль следил за дорогой. Его пальцы стучали по рулю.
— Я думаю, ты хотел сказать это.
Это было еще хуже, чем драться с Майклом. По крайне мере, он мог дать брату отпор и обозвать его ослом.
Но Лэйни до сих пор тихо плакала, смотря в окно, ее плечи сильно дрожали.
— Эй, — сказал он, когда остановился на красный цвет.
— Я же сказала, забудь об этом, — она так и не повернулась.
— Я понял, о чем ты говорила. Посмотри на меня.
— Если я на тебя посмотрю, Саймон поймет, что я плачу.
Цвет поменялся, и ему нужно было снова смотреть на дорогу.
