Китайская мудрость.
5
Истинная сила человека не в порывах, а в ненарушимом спокойствии.
————
Всегдашнее спокойствие невозможно, но когда наступают времена спокойствия, надо дорожить ими, стараться продлить их. Это те времена, в которые возникают, уясняются и укрепляются мысли — руководители жизни.
Убедиться в том, что не должно осуждать брата, можно уже потому, что сотни раз приходилось и приходится раскаиваться в том, что осудил брата, а никогда в том, что не осудил его.
1
Когда ты видишь, что человек заблуждается, не гневайся на него: пойми, что нельзя нарочно заблуждаться. Никто не может хотеть, чтобы рассудок его затемнялся. Заблуждающийся — тот, кто искренно принимает ложь за истину.
Но бывает и так, что люди не заблуждаются, а нарочно не принимают истины даже тогда, когда она раскрыта перед ними до полной очевидности. Они не принимают ее не потому, что не могут понять ее, а потому, что она обличает их злые дела, отнимает у них оправдание их пороков. Эти люди также заслуживают не гнева, а сострадания, потому что они больны не телом, а душою.
Эпиктет.
2
Время проходит, но сказанное слово остается.
3
Если толпа ненавидит кого-нибудь, надо, прежде чем судить, внимательно исследовать, почему это. Если толпа пристрастилась к кому-нибудь, надо тоже внимательно исследовать это, прежде чем судить.
Китайская мудрость.
4
Обуздывать свой язык есть признак великой добродетели.
Из «Благочестивых мыслей».
5
Наши тревоги зависят преимущественно от того, что мы стараемся исправлять других, забывая о своем собственном исправлении.
Люси Малори.
6
Душа человеческая не добровольно, а силой отвращается от правды и добра; чем яснее это уразумеешь, тем кротче будешь относиться к людям.
Марк Аврелий.
————
Если считаешь нужным осудить ближнего, то осуждай его в глаза. И осуждай так, чтобы не вызвать недоброго к себе чувства.
Совесть есть сознание божественного начала, живущего в нас.
1
«Совесть! Детские заблуждения, предрассудки воспитания, — слышу я дружные голоса мнимых мудрецов. — В уме человека нет ничего, кроме того, что дано опытом», — говорят
больше, они отвергают очевидное и всеобщее согласие всex народов, и против поразительного единства суждения всех людей о том, что добро и что зло, они разыскивают какой-нибудь известный им одним пример (как будто свойства всех людей могут быть уничтожены извращением какого-нибудь описываемого путешественником темного народца), и полагают, что как только доказано, что есть уроды, то общее свойство всего человечества уже ничего не значит. «Все, — говорят они, — если содействуют общему благу, то делают это только ради своей выгоды». — Но почему же есть люди, которые служат общему благу для своей явной невыгоды? Как это идти на смерть ради своей выгоды?
