Он ждал. Ждал долго и уже начинал терять терпение, когда послышался шорох. К руинам, пританцовывая от одной ему известной радости, выскочил мальчик лет четырнадцати-пятнадцати. Глаза у него были точь-в-точь такие же, как у Алигана, а черные густые волосы обрамляли лицо причудливыми завитушками.
– При-и-и-иве-е-ет! – протянул он, приветственно поклонившись ему. Не с почтением, но с искренним весельем.
– Вижу, ты в хорошем настроении, Инкар, – хмыкнул Алиган. – Несмотря на то, что опоздал.
– Разве ж я виноват? – развел руками Инкар. – Пришлось немного проводить их, чтобы знать, где искать в следующий раз. Пусть отдохнут, а то уже на все окрестности орут, что сражались с Проклятым. И ведь даже не видели меня… Но ты слушай, слушай! – глаза его засветились радостью, и он, с ловкостью кошки забравшись на ограду, придвинулся поближе к Алигану. – Он встретился с Ангелами! Не зря я оставил ему руну!
– Кому? – наморщил лоб Алиган.
– Как кому? Каю. Наш маленький родственник из селения за Утесом. Ты же сам сказал привести его потом…
– Ты отдал ему осеннюю руну?
– Ну да! – взмахнул руками Инкар. – Я нашел ее не так давно, мне она ни к чему, решил отдать и посмотреть, что будет.
Лицо Алигана заметно похолодело. Взгляд стал пронзающим. Он просвечивал вновь прибывшего Проклятого около минуты.
– Где и когда ты взял руну, Инкар?
– Да говорю же, шел, шел и нашел! – надулся тот. – С неделю назад.
Терпение Алигана не смогло побить прошлого рекорда, и он, решив не церемониться, схватил мальчишку за ухо.
– Не шути со мной, Инкар! – прошипел Алиган. – Ты знаешь, когда и почему появляются руны? Нет? Ну так я скажу тебе, что они появляются лишь тогда, когда некто, отчаянно стремясь достичь неба, совершает доброе дело. И что же за доброе дело ты, Проклятый, успел совершить? Не говоря уже о желании достичь неба!
Инкар какое-то время отчаянно пытался вырваться, сопровождая свои действия бурными комментариями, старательно проклинающими все и вся. Но потом успокоился и, морщась от боли, проворчал:
– Да сдалось мне их небо! Ничего глупее и придумать нельзя. Я просто шел за ними, а потом там птица какая-то в силки попалась, ну, мне жалко стало…
– Тебе – стало – жалко? – отрывисто произнес Алиган, еще сильнее выкручивая ему ухо.
– Ай! Ну хватит, пусти! Жалко, и что? Это же не человек, людей я ненавижу, а птицу жалко… Ай!
– Как выглядела птица, и когда это было, ты, маленький проходимец?
– Несколько дней назад, – припомнил Инкар. – А птица такая небольшая, вроде жаворонка, только почему-то ярко-голубая. Красивая…
