— Да унесите ее! Уберите! Отдайте ее Коле — пусть окажет помощь! — кричал Комик, с которым было солидарно большинство заложников.
Воспользовавшись суматохой, группа решительно настроенных мужчин: Экономист, Депутат и двое Банкиров-гольфистов попытались кинуться к двери. Очередь, выпущенная Первым Волком поверх их голов, заставила беглецов попадать, прикрыв головы руками. С изрешеченной стены над входом посыпалась штукатурка.
— Все на место! Ничто не меняется! Всех отпустят после удовлетворения наших, НАШИХ требований! — вопил Весел, перекрикивая вопли толпы и рев Асеньки. Петруччо, сжав «Макарова», бросился наводить порядок, пихая людей к сцене. Ему вяло помогал Килька. Он был совершенно измучен и боялся одного — упасть без сознания от ужаса прямо под ноги своим подельникам.
Люди вновь стали валиться на пол. Женщины рыдали. Впрочем, у большинства мужчин нервы также не выдерживали, и они молили о пощаде «своих, русских», взывая к их милосердию, разуму, достоинству.
Воспользовавшись неразберихой, третий «чужак» — долговязый голубоглазый блондин, в нерешительности жмущийся к стене, рванул к выходу и выскочил за дверь.
Кое-как перевязав Асеньку, Аркан подбежал к заложникам и, обшарив людей цепким взглядом, крикнул Бене:
— Куртку снимай!
— Но… но… — смутился Дыков, так как под курткой у него ничего не было надето.
— Снимай, жиртрест! На ней, как на плащ-палатке, дотащим эту стерву! — завопил Четвертый.
Морщась от боли в руке, Дыков снял свою камуфляжную куртку. Увидев огромную кровоточащую гематому, разливавшуюся по правому плечу и предплечью, Беня охнул и забыл о стеснении. На его плечи Ирма Андреевна накинула шелковый шарф и шепнула:
— Ничего, крепитесь…
— Спасибо, — мотнул головой поэт и закрыл лицо руками.
— Несите ее к вашему благодетелю! Гоу хоум! — крикнул Аркан, махнув рукой «чужакам». Под дулами Аркана и Весела двое бандитов поволокли на Бениной куртке стонущую и впадавшую в забытье Асеньку к выходу.
— И скажите Павлу Павловичу, Отцу нашему, что мы ждем его личного, скорейшего присутствия. Более никто в этот зал не войдет! — припечатал категорично Четвертый, захлопывая дверь.
— Ну вот, теперь воздух стал почище, — водружая автомат на плечо, с удовлетворением сказал Весел и зычно обратился к заложникам:
— Сохраняем спокойствие до полного урегулирования ситуации, господа! И все тогда останутся целы и невредимы.
— Бог даст, — процедил себе под нос Петруччо.
Грунов, сжимая свой эксклюзивный «кольт» в руках, привалился, тяжело дыша, к стене рядом с дверью в комнату, где Дедим удерживал его сына-компьютерщика. Убедившись, что Виктор жив и в аудитории установилась тишина, он схватил за грудки Свища. Тот примчался из студии вместе с шефом на выстрелы.
