).
Какая низость! И в Турции ничего подобного не может быть, там, по крайней мере, есть какая-нибудь конституция[2], которая может развиться, а у нас и того нет»>1. Тут слышны все отголоски переломного времени, либеральные ожидания «увенчания здания» шедших реформ.
Но грянул март 1881 года, похоронивший все надежды.
Год этот можно назвать переломным не только из-за цареубийства, когда сменился курс правительства. Не менее важна перемена в глубинном течении жизни, в ее духовной основе.
Медленно накапливаются силы, а потом вдруг выплескиваются, и разом меняется дух времени. Этот момент пришелся именно на год поступления Вернадского и Краснова в университет.
Только что произошло открытие памятника Пушкину в Москве, многим глубоко запали в душу речи виднейших литераторов, властителей дум. В особенности проникновенна, исполнена пророческого духа речь Достоевского. Только что вышел его последний роман «Братья Карамазовы». И сама смерть писателя в этом году — тоже общественное событие.
Другой великий писатель, автор романов, которыми зачитываются не только здесь, но и во всем мире, именно в 1881 году публично и внезапно отрекся от всех художественных произведений. Он назвал их баловством («Анну Каренину»!) для пресыщенных аристократов, призвал к опрощению и поиску истинного пути жизни. Религиозный шаг писателя, озадачивший публику, становился общественным достоянием.
В том же году стала событием речь Владимира Соловьева против смертной казни. Глубокий резонанс имело оправдание террористического акта Веры Засулич. Вообще родилась новая фигура на Руси — адвокат, появился гласный суд присяжных. Публичные поиски истины — самое лучшее, что можно пожелать для самосознания нации. Уже целых 15 лет развивается другое положительное явление в русской жизни — земства. При всех издержках и недостатках средств губернские и уездные земские собрания приобщали к невиданным новшествам: выборам, прениям, короче говоря, к самоуправлению.
Все новые идеи разом обрушились на молодых людей, когда они попали в самый центр формирования научной и общественной мысли — в университет. Общественная жизнь бурлит, и Вернадский с Красновым с головой окунаются в нее.
Известно тогдашнее деление студентов на три категории. Это белоподкладочники— аристократы, названные так за тужурки особого покроя и с белой подкладкой. Они, конечно, с презрительной миной стояли в стороне от всех общественных веяний и ценили альма-матер лишь за те знакомства, которые здесь завязывались, и за возможность государственной карьеры. Вторая категория —
