Я смотрел, как остальные парни уже поворачивают за угол. Ведут себя так невинно, словно новорожденные. Обвел взглядом пол, стены, потолок. Просто смешно, как легко они отделались, Такие парни, как Фэйслифт и Билли Брайт. Акула Брайт с обмотанным вокруг руки флагом Святого Георга в целлофановом пакете, чтобы не промок. Эти цвета не мокнут. Марк топтался на месте, улыбался, смеялся. Дожидался меня. Наслаждался представлением.
Я снова повернулся к стоящему передо мной мудаку. Снова улыбнулся. Большой желтый шар с черными отверстиями рта и глазниц. Супермен из мультфильма, все делающий невпопад. Почему он выбрал меня? Просто повезло, или что-то более серьезное?
— Хотите попробовать амстердамские наркотики, не так ли, мистер Джонсон? За этим туда едете, да?
Вот оно что. Играем в борьбу с наркомафией. Издеваются, что ли?
(Не знаю, как ты, приятель, но неужели ты думаешь, что я поеду туда за этим? Будь чуточку поумнее и дай мне догнать своих. Смотри, врежу тебе по яйцам. Хорошо врежу, так что они окажутся где-нибудь в кишках, и ты весело проведешь остаток своих дней. Как будто нам дома наркоты не хватает. Но я не трону тебя, потому что тогда мне придется пропустить весь кайф и все танцы, а твои приятели просто обоссутся, когда меня посадят на шесть месяцев за кастрацию работника таможни. Мне пора в путь. Амстердам, Берлин и Англия — Германия. В мои планы не входит, чтобы меня повязали, когда я еще даже не успел выехать из страны. На хуй надо. В мои планы вообще не входит быть повязанным. Совсем ни к чему так себя вести, потому что скоро мы пересечем Ла-Манш, и там не будет ваших дурацких правил и предписаний. И нет больше мистера Хороший Парень. Попасть на континент, и все. И нас не будут волновать законы, потому что они будут иностранными. За пределами Англии можно делать все что угодно.)
Я еще раз улыбнулся. Мышцы лица уже начинали болеть. Я не улыбался так много с того раза, когда я, Род и Марк немного дунули — у Рода в машине была шмаль. Хотели остановиться поссать. Нас остановили полисы, сказали, что Род пьян. Засранцы. К счастью, Род был трезв, хотя мы возвращались с воскресной вечеринки; полисы отбуксировали нас в участок, так как надеялись на легкую добычу. Им наплевать на наркопритоны в Брикстоне>2 и серийных насильников, куда приятнее хватать людей за воскресным обедом или тех, кто выпил в пабе восемь пинт. Может быть, они проверили по компьютеру и не нашли нас там, так как они предупредили нас и отпустили. Еб твою мать, я не мог в это поверить. Род сказал, что мы, удолбанные, зашли в полицейский участок. Обоссышься. Я чувствовал себя так, как будто выиграл в какой-то ебаной лотерее, а старый хрыч-полицейский демонстрировал свою озабоченность ростом наркомании — «это вполне возможная и реальная вещь, потому что мы должны помнить, что легкие наркотики приводят к более тяжелым, и прежде чем общество поймет, что происходит, его значительная часть уже будет во власти экстази и героина, что приводит к потере нравственных ориентиров, нежелательной беременности и — неизбежно — к потере уважения к закону». Этот мудак сделал паузу, словно находился на кафедре, и сказал, чтобы я убрал с лица свою ухмылку, не то он обвинит меня в неуважении к власти. В наше время нельзя даже улыбаться. Вы платите налоги, а все, что получаете от них взамен — это унижение.
