«Близка» Челябинску река Кама. Великий Устюг на Каме — еще один брат нашего города. Оттуда переселились 14 семей: Тропин, Согрин, Панов, Чипышев, Воронин, Бухарин, Кузнецов и др. Еще несколько семей с Камы же — из Кунгура, Чердыни, Сарапула, Соликамска.
Наконец, переселенцы из далеких краев — Вологды, Ярославля, Балахны, Владимира, Архангельска, Серпухова, Новгорода, Казани, Уфы…
С того далекого 1739 года времени прошло много. Население Челябинска с тех пор выросло в 1200 раз. Не потерялись ли среди нынешних горожан потомки первых жителей? Потерялись, конечно. Но есть ли они, хоть и в малом числе?
Недолго думая, я взял последний телефонный справочник. Подсчитал, сколько в нем Поповых. Оказалось, 608 фамилий. Есть ли среди них кто-то из «коренных» Поповых? Возможно, есть. А возможно, и нет. Мало ли Поповых по всей России… Смирновых в телефонной книге 407, Соколовых 375, Новиковых 320, Морозовых — 263, Волковых — 232, Казанцевых — 210, более ста Медведевых, Поляковых, Коноваловых, Калининых… Нет, эти фамилии слишком распространены, чтобы даже предположить, что они дошли до нас от первопоселенцев. Но, например, фамилия Нечеухин не из «обычных», а Нечеухиных в телефонной книге 16. Футин — совсем редкая фамилия, но один Футин в Челябинске живет. Не на слуху и такая фамилия, как Патысьев, но трое Патысьевых внесены в телефонный справочник. Надо полагать так: чем своеобразнее фамилия, тем больше вероятности, что она коренная.
Возможно, кто-то из челябинцев загорится восстановить свою родословную за 260 лет. Что ж, это не так просто. Но и не так сложно. В России с XVIII века переписи населения проводились довольно регулярно и аккуратно. Остается только в архивах Челябинска, Оренбурга, Уфы, Екатеринбурга отыскать списки и выследить в них свою фамилию. При известной настойчивости успех почти неизбежен.
Сочинитель легенды
Виктор Парфентьевич Лытиков взялся сочинить легенду. Легенду? Чего ради? Да, пенсионер, в прошлом педагог, ветеран войны пишет уральские сказания. Не потехи ради. И не ради творческого изъявления. А для курортов. Виктор Парфентьевич считает, что уральским санаториям, как и всяким порядочным здравницам, полагается иметь свою легенду.
С войны Виктор Парфентьевич привез осколки и хвори. Покалеченная рука. Боли в ногах. Что-то с печенью. Гипертония. Наконец, желудочные кровотечения. А не было ему тогда и двадцати.
С молодых лет пришлось Виктору Парфентьевичу ездить по курортам. Все больше на Кавказ, на минеральные воды — Кисловодск, Железноводск, Пятигорск, Ессентуки.
