— И очень хорошо, что наш Волька фигурирует в этом деле. Очень хорошо.
Вот как!
— Чего ж тут хорошего? — Изумился я. — Я же не приманка какая, я не карась, на которого щука клевать будет. Я посторонний человек, живой, извините, вот он!
— Не боись, тебя мы спрячем! — съехидничала Марго. Вернее мне так показалось, потому что лицо её никакого ехидства не выражало, наоборот. Они просто так в слух между собой размышляли, оппонировали. А получается, словно о покупке картошки на рынке разговаривали.
— А теперь серьёзно. Нужно установить: кому это выгодно, кто заказчик, кто организатор всего этого — кто дал команду, кто такие исполнители, сколько их вообще. Где и те и другие находятся, их методы и средства, возможности, и ещё… Мы с Николем Николаевичем почему-то думаем, что этот Борис Фатеевич Волков жив, по крайней мере, ещё. Нужно заняться этим вопросом, и… как там, Николай Николаевич, у Жеглова?
— Преступник должен сидеть в тюрьме! — почти жегловским голосом, с хрипотцой, отчеканил товарищ главный редактор. — Мы ему…
— Им! — поправил дядя Гриша.
— Да, им, устроим карусель в этой жизни. До посадки в ИТК. Что думаешь, Маша?
Маша — эта журналист-пацанка! — вскинула бровь и пожала плечами.
— Мне нравится. Интересно. Главное, гнездо здесь, это катит, а указка там, в Москве — нам не достать. Москву мы на себя взять не сможем, пока, а здесь… — Марго, как о понятном, покачала головой, всё, мол, в наших руках.
— Хорошо, Центр за нами, — тут же согласился дядя Гриша. — А гнездо…
— За мной и Машей, — остро блеснул очками главред.
— А я? — воскликнул я, в их раскладе места мне похоже не было. Как же это?
— А ты… Ты же сам сказал, Волька… Приманкой будешь.
— Приманкой?! Я?! Нет! Я не согласен, я не…
— А поздно, доктор, назначать «Боржоми», бабка померла, — перебив меня, спокойно выдала сентенцию Марго.
Ну… Я только глянул на неё. Слов у меня на неё не было, это потом…
— Пойми, сынок, без тебя мы не выйдем на этих… И подстрахуем мы тебя…
Я не поверил. Откровенно хмыкнул, с иронией демонстративно взглянул на своих страховщиков, тоже мне охрана. Два почти старика и эта… хмм, женщина, Маша-Марго, которая.
— Да меня в три секунды или грохнут, или вас вместе со мной взорвут, или расстреляют.
— Ну, это бабка надвое сказала… — пустив струю сигаретного дыма в потолок, по взрослому, небрежно заметила Маша-Марго.
— Извините, Волька, вы недооцениваете! — высоко укоризненно подчеркнул дядя Коля, и обидчиво насупился. — Это ещё надо посмотреть…
